Время от времени на его телефон приходили сообщения с поля боя, ни одно из которых не поднимало его и так нервное настроение. Братству всегда отправлялись регулярные обновления, поэтому каждый своевременно получал информацию, и новости были не утешительными: Джон был ранен, поэтому он, Хекс и Куин находились в подземной клинике Дока Джейн. Штурм фермерского дома прошел успешно, но только до определенного момента — предполагаемый Главный Лессер по-прежнему оставался на свободе, и они многих убили, но все же не всех. Адрес был закреплен за стритрейсером, но он был чист. Напряжение оставалось очень высоким.
Он глянул на свои часы. Затем на настенные.
И почувствовал себя так, словно хотел закричать.
Господи, прошло так много времени с тех пор, как Сакстон и Селена начали. Почему никто не пришел и не сообщил ему, что все закончилось?
Что если что-то случилось? Док сказала, что травмы парня не представляли угрозы для жизни и кормление хорошо поможет ему…
Опять же, если какой Брат и мог сладить с Сакстоном, то это был Праймэйл. Фьюри любил оперу, искусство и хорошие книги. Может, после всего эти двое разговорились?
В конечном итоге, не в силах выдержать собственную компанию, он спустился вниз на кухню, где хозяйничал доджен, готовя Последнюю Трапезу. Он попытался помочь, предложив расставить тарелки или приборы, или нарезать овощи, или сделать отбивные для жаркого из индеек — но прислуга так разволновалась, что он вынужден был отступить.
Боже, существовала только одна вещь, способная перевернуть мир доджена с ног на голову — предложение помощи. По своей природе, они не могли позволить кому-то, о ком они заботились, делать что-то, кроме как ожидать приготовленное — но также они не могли ответить и «нет сэр».
Прежде чем стать причиной подгоревшего обеда и массового самоубийства, он покинул кухню и вышел в столовую…
Вестибюльная дверь открылась и закрылась, и Куин начал пересекать мозаичный пол.
На лице, руках и кожаных шмотках парня была кровь. Свежая, блестящая кровь.
Для разнообразия — человеческая.
Первым инстинктивным порывом Блэя было закричать, но он сдержался, потому, как не хотел акцентировать внимание на то, что Куин явно побывал там, где Джона не было.
И как много хомо сапиенс по-вашему могло находиться в клинике тренировочного центра.
И к тому же, если учесть, что он предпочитал сражаться с теми, чья кровь была черной.
Блэй вбежал на лестницу и перехватил парня, практически у кабинета Рофа — массивные двери которого были закрыты.
— Какого черта с тобой произошло?
Куин не остановился, лишь продолжив движение к комнате. Скользнув внутрь, он собирался захлопнуть дверь прямо перед носом Блэя.
Предвидя такой результат, он протиснулся внутрь.
— Почему на тебе красная кровь?
— Я не в настроении, — пробурчал Куин, раздеваясь.
Кинув кожаную куртку на комод и разоружившись у стола, он скинул свои ботинки в середине комнаты по пути в ванную. Затем стянул футболку с плеч, и в конечном итоге та оказалась на лампе.
— Почему твои руки в крови? — повторил вопрос Блэй.
— Не твое дело.
— Что ты натворил, — спросил он, хотя чувствовал, что уже знает ответ. — Что, черт возьми, ты натворил?
Когда Куин наклонился к душу, чтобы включить воду, жесткие мышцы его спины натянулись над кожаными штанами.
Боже, красная кровь покрывала так же и другие части его тела — что заставило Блэя задаться вопросом, насколько далеко вниз она опускалась.
— Как твой мальчик?
Блэй нахмурился.
— Мой мальчик… а, Сакстон.
— Угу. «А. Сакстон». — Из-за стекла душевой заклубился пар, туман распространялся и опускался между ними. — Как он?
— Думаю, сейчас он кормится.
Разноцветные глаза Куина сосредоточились на чем-то позади головы Блэя.
— Надеюсь, ему лучше.
Когда они посмотрели друг другу в лицо, Блэй ощутил в груди такую боль, что был вынужден потереть ее.
— Ты убил его.
— Его? Кого? — Куин положил руки на бедра, мышцы груди и проколотые соски, выделялись на рельефном торсе, благодаря освещению в ванной. — Я не знаю никаких «его».
— Прекрати нести бред. Сакстону нужно знать.
— Значит теперь ты его защитник. — Враждебности в словах не ощущалось. Простая констатация факта. — Ладно, о'кей, я никого не убивал. Но я дал этому гомофобному[107] мудаку еще одну тему для размышлений, помимо рака горла, из-за сигарет, которые он курит. Я не позволю неуважительно относиться к членам своей семьи. — Куин развернулся, чтобы уйти. — И… ну, черт, веришь или нет, но мне не нравится, когда ты расстроен. Что если бы Сакстона бросили умирать и взошло солнце? Или если бы его нашли люди? Ты бы ни за что этого так не оставил. Не уладив.
Боже, ну и сукин сын. Делать такие неправильные вещи по такой правильной причине…
— Я люблю тебя, — прошептал Блэй так тихо, что звук льющейся воды заглушил слова.
— Слушай, мне нужно принять душ, — сказал Куин. — Я хочу смыть с себя всю эту гадость. А затем мне нужно поспать.
— Хорошо. Да. Хочешь, я принесу тебе что-нибудь перекусить?
— Я в порядке. Спасибо.
Собравшись уйти, Блэй оглянулся напоследок. Куин снимал кожаные штаны, и задница парня выглядела ну очень эффектно.
С все еще повернутой головой, он попытался нормально покинуть спальню, но врезался в стол и вынужден был ловить лампу, предотвращая ее падение на пол. Наведя порядок, он взял футболку и как жалкий неудачник, поднес мягкий хлопок к носу и вдохнул.
Закрыв глаза, он прижал футболку, к своей, которая была на его груди и прислушался к звукам льющейся воды.
Он не был уверен, сколько так простоял, зависнув в муках так-близко-и-все-же-так-далеко. Опасение быть пойманным, заставило его сдвинуться с мета. Аккуратно положив футболку на прежнее место, он вынудил себя направиться к двери.
Он был уже на полпути, когда увидел это.
На кровати.
Белый пояс скрученный на простынях, всего лишь еще одна смятая часть одежды.
Подняв выше глаза, он обнаружил две вмятины на лежащих рядом подушках. Конечно, Избранная Лейла забыла пояс от своей накидки, когда уходила. Что было возможно только при условии, если она была голой.
Блэй прижал руку к сердцу, ему показалось, что он находился очень глубоко под толщей воды в океане, и возвышающаяся над ним поверхность, давила на него.
Душ выключился и послышался звук полотенца обворачиваемого вокруг бедер.
Блэй прошел мимо недурно-используемой кровати и нырнул за дверь.
Он не осознавал, что принял четкое решение, но его ноги сами выбрали направление; которое было очевидным. Идя по коридору, они остановились у комнаты, а затем его рука сама по себе поднялась и тихо постучала. Когда последовал приглушенный ответ, он открыл дверь. По другую ее сторону, комната была покрыта тьмой и пахла просто божественно… и стоя в льющемся из коридора свете, его тень доходила до
