Джон повернулся. Ангел стоял в дверном проеме бильярдной, привалившись к богато украшенной арке. Ноги и руки скрещены. Со своим поблескивающим золотым пирсингом, создающим впечатление, что на нем повсюду были ничего не упускающие глаза.
Лэсситер слегка улыбнулся.
— Итак, теперь ты видишь вещи с разных ракурсов.
Еще совсем недавно, буквально прошлой ночью, он послал бы его, но сейчас кивнул соглашаясь. Тем более, когда он подумал о трещинах в бетоне коридора — следами испытанной боли Тора.
— Это хорошо, — сказал Лэсситер, — и чертовски вовремя. О, и я не с ним в этот момент потому, что каждый нуждается в уединении. К тому же у меня было мое шоу с «О».
Ангел повернулся, его бело-черные волосы покачнулись.
— И можешь заткнуться. Опра классная.
Джон покачал головой, обнаружив, что улыбается. Лэсситер может и был метросексуальной занозой в заднице, но он вернул Тора в Братство, а это чего-то да стоило.
Джон прошел по туннелю. Вышел обратно через стенной шкаф в кабинет, где по-прежнему спал Тор.
Когда Джон проходил мимо стола, Брат проснулся, содрогнувшись всем телом, его голова поднялась со стола. Половина его лица превратилась в месиво, как будто кто-то укладывал его в нокаут несколько раундов подряд и выглядел Брат дерьмово.
— Джон…, — хрипло сказал он. — Привет. Тебе что-то нужно?
Джон потянулся к корзине и достал из нее сэндвич с ветчиной и сыром. Положив его на стол, он подвинул его к мужчине.
Тор заморгал, словно никогда раньше не видел двух ломтиков ржаного хлеба с положенным между ними небольшим количеством мяса.
Джон кивнул вниз.
«Поешь», произнес он губами.
Тор протянул руку и взял сэндвич.
— Спасибо.
Джон кивнул, задержавшись кончиками пальцев на поверхности стола. Его прощание было кратким стуком костяшками пальцев по столешнице. Слишком многое нужно было сказать, но не было времени, ведь сильнее его обеспокоило то, что Хекс могла проснуться одна.
Когда он подошел к двери, Тор сказал:
— Я очень рад, что ты вернул ее. Я действительно чертовски рад.
Когда слова дошли до него, глаза Джона сосредоточились на трещинах в коридоре. Он осознал, что это мог быть и он. Если бы Роф и Братья вошли в дверь с плохими новостями о его женщине, несмотря на его добрый нрав, он отреагировал бы точно так же как Тор.
Разнес бы все к чертовой матери от пола до потолка. Сопровождая это громким ревом.
Джон оглянулся через плечо на бледное лицо мужчины, что был его спасителем, его наставником… самым близким отцом, которого он когда-либо знал. Тор набрал вес, но его лицо по-прежнему оставалось осунувшимся, и возможно, оно никогда уже не изменится, и не имеет значения, как много он ел.
Когда их взгляды встретились, у Джона появилось чувство, что они оба прошли через многое вместе, а не только каких-то несколько лет, что знали друг друга.
Джон поставил корзину у своих ног.
«Я собираюсь вывести Хекс на улицу сегодня ночью».
- Да?
«Я собираюсь показать ей, где вырос».
Тор тяжело сглотнул.
- Тебе понадобятся ключи от моего дома?
Джон отпрянул. Он просто хотел посвятить парня в то, что с ним происходит, своего рода сближающий акт, чтобы преодолеть все это дерьмо между ними.
«Я не собирался вести ее туда…»
— Своди. Для тебя будет полезно проведать дом. Доджен приходит туда раз в месяц, может, в два. — Тор переместился и выдвинул один из ящиков стола. Взяв брелок с ключами, он прочистил горло. — Держи.
Джон поймал ключи, сжав их в кулаке, пристыжено прижав к своей груди. В последнее время он только что и делал, как изливал все дерьмо на Тора, но даже сейчас, Брат взял себя в руки и предложил то, что должно было быть для него погибелью.
— Я рад, что вы с Хекс друг друга нашли. По правде говоря, это имеет колоссальный смысл.
Джон сунул ключи в карман, чтобы показать свободной рукой:
«Мы не вместе».
Улыбка, которая на краткое мгновение озарила лицо парня, казалась древней.
— Да, вы вместе. Вам двоим суждено быть вместе.
«Иисусе, — подумал Джон, — неужели его связующий аромат так очевиден». Тем не менее, не было причин, чтобы вникать во все эти «почему-нет», окружающие их двоих.
— Итак, ты собираешься к нашей даме? — Когда Джон кивнул, Тор нагнулся к полу и поднял здоровенную сумку. — Возьми это с собой. Это деньги с наркоты, конфискованные с того ранчо. Блэй принес их сюда. Думаю, они могут пригодиться.
Поднявшись на ноги, он положил добычу на стол, взял сэндвич, снял обертку и откусил.
— Идеальное соотношение майонеза, — пробубнил он. — Не слишком много. Не слишком мало. Спасибо.
Тор направился к стенному шкафу.
Джон тихо свистнул, и Брат остановился, не поворачиваясь.
— Все в порядке, Джон. Тебе не нужно ничего говорить. Просто будь осторожен там ночью, договорились?
На этом Тор вышел из кабинета, оставив Джона наедине с воспрянувшей добротой и достоинством, к которым, он мог только надеяться, когда-нибудь вернутся.
Когда дверца стенного шкафа закрылась, он подумал… что хотел быть как Тор.
Когда он вышел в коридор, его мозг то и дело возвращался к своего рода, улучшению мира. С тех пор, как он впервые встретил парня, чтобы это ни было — габариты Брата или ум, или то, как он относился к своей шеллан, или как он сражался, или даже глубокое звучание его голоса… Джон хотел быть как Тор.
И хорошо, что так было.
Это было… правильно.
Вернувшись в послеоперационную палату, он уж точно не с нетерпением ожидал сегодняшней ночной вылазке. В конце концов, прошлое, чаще всего, лучше оставлять в прошлом… особенно его прошлое, потому что оно омерзительным.
Но дело в том, что лучший шанс удержать Хекс подальше от Лэша — поступить именно таким образом. Ей потребуется еще ночь, может, две, прежде чем она полностью восстановит свои силы. И, по крайней мере, ей хотя бы раз нужно будет покормиться.
Таким образом, он будет знать, где она и удержит рядом с собой в течение всей ночи.
Не имело значение, во что верил Тор, Джон не обманывал себя. Рано или поздно, она уйдет, и он не сможет ее остановить.
***
На Другой Стороне Пэйн кругами расхаживала по святилищу, ее босые ноги щекотала весенняя зеленая трава, а ее нос наполнял аромат жимолости и гиацинта.
Она не спала и часу с тех пор, как мать пробудила ее, и хотя поначалу это казалось странным, но она все-таки перестала об этом думать. Просто так было.
Кроме того, ее тело достаточно отдохнуло, чтобы с лихвой хватило на всю оставшуюся жизнь.
Подойдя к храму Праймэйла, Пэйн не стала входить внутрь. То же самое произошло, когда она
