После этих слов неизменно начиналось взаимное добродушное подтрунивание. Подчиняться кому бы то ни было противоречило ее принципам. Очень часто многие люди пытались унижать ее, обращаться с ней как с человеком второго сорта, и она всегда решительно противилась этому. Венди пережила достаточно разочарований и знала, что руководствоваться критерием «нравится — не нравится» не стоит.
В конце концов Венди повезло. Она оказалась в чудесном месте. Слуги ее полюбили, приняли в свою семью, если можно так выразиться, и никто не считал ее костью в горле. Винсент представил ее как свою няню, и, хотя должность Венди называлась довольно забавно, прислуга стала называть ее няней Рэббитс так, словно это было совершенно естественно.
Часто повторявшаяся Винсентом мысль о том, что она должна обуздать дикого ребенка, чтобы было кому продолжить род и передать «Рокхилл», также была встречена слугами с одобрением.
Конечно, идея была совершенно безумная.
Но сейчас она начинает обрастать плотью.
И, кажется, становится немалым бременем. Бременем ответственности.
Венди покачала головой, чувствуя неуверенность в себе. Она ничего не могла с собой поделать. Как и обмануть надежды, которые на нее возлагались. Надежды дорогих ей людей. В том числе и Винсента.
— Тебя с нами не было. Ты и представления не имеешь, что здесь творилось, — осуждающе сказала она, глядя на фотографию. — Не следовало тебе пропадать в глуши, Нор Нортон!
Им пришлось все делать без него. В первые дни после неожиданной смерти Винсента все были так заняты организацией похорон, что никто не мог думать ни о чем другом. Они ощутили чувство потери только тогда, когда похороны остались позади. А потом явился поверенный и все расставил по своим местам.
Пункт в завещании, оговаривавший годичное пребывание слуг в доме, означал, что Винсент Нортон действительно умер и что теперь «Рокхилл» принадлежит его внуку, для которого ровным счетом ничего не значит, потому что Нор привык путешествовать. Через год новый хозяин может продать поместье или распорядиться им так, как сочтет нужным. Царствование Винсента Нортона кончилось, а с ним и жизнь его слуг.
Венди знала, что всегда сумеет найти себе другое место. В двадцать восемь лет легко справиться с превратностями фортуны, а до встречи с Винсентом Нортоном ей пришлось заниматься самыми разными вещами. К сильной стороне ее характера всегда относилось умение приспосабливаться к обстоятельствам. Хотя бросить этот волшебный дом и великолепные угодья будет тяжело. Еще тяжелее будет расстаться с людьми, которые позволили ей почувствовать себя членом большой семьи.
Но для миссис Севенсон, Бартлетта, Оливера и мистера Бэрри такой исход означает конец света. Хотя все они молоды душой, другие хозяева увидят в них стариков. Если Нор Нортон решит продать «Рокхилл», куда они пойдут? Что будут делать? Кто возьмет их на работу?
Здесь их дом. Они не хотят расставаться друг с другом. Не хотят, чтобы их сдали в утиль. Не хотят жить на пенсию. Они еще далеко не старики, впереди у них лет двадцать, а то и больше.
Страх за свое будущее обостряет горе утраты.
А потом Бартлетт кое-что вспомнил.
Этот высокий, красивый, исполненный достоинства человек казался островком спокойствия в бушующем море. Его добрые карие глаза устремились на Венди. В них не было и тени сомнения.
— Няня Рэббитс, вы можете спасти нас. Мистер Винсент ждал от вас этого.
Она печально покачала головой.
— Мне ужасно жаль, Бартлетт, но я не могу изменить его завещание.
— Вы обещали ему… Я слышал. Это было вечером накануне его смерти. Помните, незадолго до прибытия гостей он попросил меня налить вам обоим шампанского?
— Да. Но мы говорили не всерьез…
— Нет. Я точно помню его слова: «Обещай мне, что, когда Нор вернется, ты попробуешь». И вы пообещали. Чокнулись с ним и сказали, что попытаетесь.
— Бартлетт, это была всего лишь шутка.
— О нет! Нет, нет и нет! — всполошилась миссис Севенсон. — Няня Рэббитс, мистер Винсент относился к этому очень серьезно! Он много-много раз говорил всем нам, что хочет, чтобы вы вышли замуж за мастера Нора, — с горячностью добавила она.
— Он всегда обращался с вами, как с членом семьи, — вставил Оливер. — Только об этом и думал. Хотел узаконить.
Мистер Бэрри, понимавший, какая опасность грозит его драгоценным садам (а вдруг новому хозяину взбредет в голову снести их и выстроить на этом месте жилой массив?), тоже счел нужным сказать свое слово:
— Свести вас с мастером Нором — это что-то вроде перекрестного опыления.
— А учитывая, что мистер Винсент той же ночью ушел от нас, — торжественно добавил Бартлетт, — я думаю, все согласятся, что вы дали ему обещание на смертном одре, няня Рэббитс. От таких обещаний не отрекаются.
— Бартлетт, я обещала только попробовать! — взмолилась Венди. — Нет никакой гарантии, что мистер Нортон решит, будто я… гожусь ему в жены. И, конечно, что я решу, будто он годится мне в мужья.
— Но вы ведь как следует постараетесь, правда, милая? — не отставала миссис Севенсон. — Как- никак, у вас для этого будет целый год.
— Будьте уверены, что мы окажем вам посильную помощь, — заявил Бартлетт.
— О чем разговор! — поддержали его все остальные, с тревогой глядя на Венди.
Она хотела еще раз повторить, что это была только шутка, но Бартлетту, миссис Севенсон, Оливеру и мистеру Бэрри было не до шуток. На кону стояло их будущее. Начинать другую жизнь этим людям уже слишком поздно, поэтому все их надежды на сохранение статус-кво были связаны с ней и претворением в жизнь воли мистера Винсента.
Самое ужасное, что они убедили себя, будто Венди легко справится с этой задачей. Выйдет замуж за наследника, родит ему ребенка, и все они будут продолжать счастливую жизнь в «Рокхилле». Возражения Венди отметались с порога. Более того, эти люди придумывали самые хитроумные способы добиться желаемого. Эта мысль засела у слуг в голове и ослепила так, что они не желали думать ни о чем другом.
Пришлось предупредить каждого из них, что человек предполагает, а Бог располагает.
А что они отвечали?
Бартлетт склонял голову и беззлобно поддразнивал:
— Няня Рэббитс, помните, что часто говорил мистер Винсент? «Нужно учиться верить в свои силы!»
Как будто веры в свои силы достаточно, чтобы совершить чудо…
Миссис Севенсон кудахтала как наседка:
— Подумайте о ребенке. В «Рокхилле» появится малыш! Не могу представить себе ничего чудеснее!
Венди дети пока не заботили. Ей же двадцать восемь, а не тридцать восемь!
Оливер же игриво подмигнул и, указывая на ее пышную рыже-золотистую гриву, проговорил:
— Няня Рэббитс, беспокоиться не о чем. Даю голову на отсечение, стоит мастеру Нору глянуть на вас, и в его мозгу отпечатается, что рыжие женщины — самые страстные. Просто объедение!
Но Венди было безразлично, что там отпечатается в спинном мозгу Нора Нортона. Ее больше интересовал его головной мозг.
Мистер Бэрри, возясь со своими драгоценными розами, изрек:
— Природа всегда берет свое, няня Рэббитс. Немножко заботы, немножко ухода, и желаемый результат обеспечен.
К несчастью, брак — это не клумба, а нечто куда более сложное.
Впрочем, Венди не могла сказать, что не хочет этого брака. Как можно утверждать что-то, совершенно не зная человека? Судя по фотографии, малый хоть куда, и все же это не облегчает ее задачу.
Вольно было Винсенту и его преданным слугам не верить, что они с Нором могут не понравиться друг другу! Они просто не хотели признавать такую возможность. Однако Венди думала совсем по-другому.
