Харви постучал в дверь ванной. Ему очень хотелось уладить отношения с Оливией до того, как на весь день уедет по делам.
– Оливия, у тебя все в порядке? – с тревогой спросил он.
– Да, наслаждаюсь ванной, – довольно резко ответила она после некоторой паузы.
– Можно мне зайти на минутку? Я должен уезжать.
Более длительная пауза.
– Я как раз мою голову и не хочу выходить. Ты лучше поезжай. Желаю удачного дня.
Дверь была добротной. Оливия не собиралась ее открывать и даже, пожелай Харви показать себя настоящим мужчиной и взломать проклятую дверь, ему это не удастся. Если же барабанить в нее, тоже ничего хорошего не получится. Шум привлечет внимание Аделайн, а Оливия скорее умрет, чем обнаружит свои чувства в ее присутствии.
Харви до смерти не хотелось оставлять жену в скверном настроении. У него даже мелькнула мысль, не отправить ли на переговоры одну Аделайн, но он тут же одернул себя: дело есть дело. Это во-первых. Во- вторых, время всегда расставляет все по своим местам и исправляет перекосы.
– Оливия, я переселил Аделайн в другой номер, – громко произнес Харви, надеясь, что это сообщение улучшит настроение жены. – В гостинице освобождается номер. Во второй половине дня портье пришлет боя за ее вещами. Я обо всем договорился. В этом номере мы остаемся вдвоем. Тебя это устраивает? Ты меня поняла?
Из ванной комнаты послышался какой-то приглушенный звук.
Может, Оливия и в самом деле моет голову, решил Харви. Ничего страшного, поговорю с ней позже. И непременно скажу, как она мне дорога. Семья – Оливия и дети – для меня все!
– Я напишу номера телефонов, по которым ты сможешь отыскать меня в течение дня, – громко сказал он. – В блокноте, который лежит около телефона в спальне. Не стесняйся, звони, если тебе что-нибудь понадобится. В любое время. Оливия? Я предупрежу, чтобы тебя немедленно соединили со мной, где бы я ни находился.
Никакого ответа.
– Оливия?
– Да? – неохотно отозвалась она.
Беспомощное положение, в котором он оказался, не только нервировало Харви, оно затрагивало его гордость. Смешно весь день торчать под запертой дверью!
– Обо всем поговорим вечером, – твердо сказал он, давая понять, что настроен решительно.
А он и в самом деле принял решение непременно поговорить с Оливией, выяснить, в чем дело. Они должны слышать друг друга, только так можно разрешить все проблемы. Переселение Аделайн тоже пойдет на пользу их отношениям. Это гарантия, что никто не станет вмешиваться в их личную жизнь. Оливия наверняка поймет, насколько муж ценит ее мнение, и все таким образом уладится.
Тем не менее, тишина, царившая по ту сторону двери, действовала Харви на нервы. Будем надеяться, подбодрил себя он, что вечером Оливия будет более благодушна.
Он прикинул, что еще можно сделать, чтобы поднять ей настроение, но в голову ничего не приходило. Только когда они с Аделайн вошли в лифт, его осенило.
В холле Харви подошел к дежурному администратору.
– Вы не могли бы заказать для меня цветы?
– Безусловно, могу, мистер Купер, – любезно ответила администратор.
– Корзину алых роз. Три дюжины. Пусть их доставят в мой люкс и поставят на туалетный столик в главной спальне.
– Непременно. Лично за всем прослежу, – с готовностью откликнулась администратор, делая пометку в блокноте.
– Я хотел бы, чтобы к корзине прикрепили записку.
– Вы сами ее напишите, сэр?
– Да.
Администратор открыла ящик стола, достала из него плотную карточку из веленевой бумаги и нарядный конверт и с улыбкой протянула Харви.
Он подумал секунду-другую и написал: «Жду не дождусь сегодняшнего вечера. Я люблю тебя. Харви».
Оливия вылезла из ванны, быстро вытерлась, оделась и, вернувшись в спальню, стала перебирать разложенную на кровати одежду, раздумывая, что бы надеть. Затем, поначалу чуть ли не машинально, она начала укладывать в свой громадный чемодан то, что успела из него вытащить. Вот сейчас она попросит вызвать такси, доедет до аэропорта и попробует вылететь домой первым же рейсом.
Но пока она упаковывала вещи, ее мысли прояснились и ясно представились все последствия этого демарша: недоуменные вопросы близких и детей, суды-пересуды знакомых…
Нет, на это пойти нельзя. По крайней мере, в настоящий момент. Прежде всего надо обдумать сложившуюся ситуацию и прикинуть, что делать дальше. Главное – не совершить опрометчивого шага.
Но оставаться здесь Оливия больше не могла. Этот номер, эта гостиница наглядно свидетельствовали о коварстве Харви. Прочь, прочь отсюда! И как можно скорее. Пока он не вернулся и ей ничего не надо объяснять: ее душевная рана еще слишком сильно кровоточила.
