Не-е-ет!
Пока Марианна карабкалась с камня на камень, ее разум преисполнился решимости, а каждый мускул напрягся в готовности защитить дочь, не позволить вернуть ее в тот кошмар, который уготовили и обустроили для нее эти денежные мешки. Она не даст им снова увезти Шейлу в Европу. Ни за что! Ее дочери хорошо здесь. Если бы только их оставили в покое, позволили вести нормальную жизнь…
Когда Марианна оказалась на зеленой лужайке за кемпингом, ее сердце колотилось, ноги подкашивались, а длинные мокрые волосы облепляли лицо. Люди из соседних домиков, с которыми она успела познакомиться, окликали ее, настороженные такой безумной спешкой, но Марианна не останавливалась и не отвечала. Ей необходимо было добраться до Шейлы прежде, чем мужчина в костюме найдет дочь. Знает ли он, где искать, в каком из фургонов они живут? Его не было видно, однако Марианна знала, что он где-то поблизости.
Она сделала последний рывок, перепрыгивая через растяжки тентов и колышки, обогнула наконец свой фургон… и замерла на месте.
Мужчина в костюме был здесь и разговаривал с ее дочерью – но это был не один из них. Это был Кеннет – ее данидинский работодатель, Кеннет Джордан, не имевший с ними ничего общего!
И – если бы она согласилась признать тщательно скрываемую даже от себя правду – он был главной причиной того, что она задержалась в этом месте дольше, чем следовало.
– Что случилось? – спросил Кеннет, нахмурившись при виде ее явного волнения.
Дрожа от облегчения, Марианна прислонилась к стенке фургона и прижала одну руку к колотящемуся сердцу, другой отводя с лица пряди волос. Длинные, до пояса, золотистые, сейчас спутанные морем, они, наверное, походили на сеть. Марианна испытывала смущение, представ перед ним в таком растрепанном виде и слишком обнаженной.
– Почему ты так бежала, мама?
Переведя дух, Марианна одарила пятилетнюю дочь тем, что считала ободряющей улыбкой.
– Я решила, что ты потерялась.
Шейла возмущенно фыркнула:
– Вот еще!
Такой уж это был маленький замечательный чертенок с красивым личиком в обрамлении густых каштановых кудряшек! Ни тени страха перед нависшей над ней опасностью в больших янтарных глазах. Марианну поражала та счастливая самоуверенность, которую дочь обрела за время жизни в кемпинге на окраине Данидина, и была рада, что это качество по-прежнему при ней.
– Тебя долго не было, а мне до смерти хотелось пить, – попыталась оправдаться Марианна, чувствуя на себе заинтересованный взгляд Кеннета Джордана и жалея, что обнаружила перед ним свой страх.
Порой он бывал не в меру проницательным, и ей с большим трудом удавалось сохранять свои тайны. Обычно стоило людям узнать, кто она и кто ее дочь, все немедленно менялось.
– Я уже несу, видишь? – Шейла, приподняв, показала ей сумку с двумя банками лимонада. – Я как раз возвращалась…
– Думаю, мне стоит извиниться за то, что задержал ее, – вмешался Кеннет, державший в руке третью банку. – Шейла спасла меня от жажды.
– Почему вы в костюме? – обвиняющим тоном выпалила Марианна.
Еще один заинтересованный, на этот раз более пристальный, взгляд Кеннета. На самом деле его пиджак теперь был снят и перекинут через плечо, узел галстука ослаблен, а рукава рубашки закатаны. Сила и мужественность, свойственные ему, как и всем трем братьям Джордан, заставили ее остро ощутить себя женщиной.
– Я хотела сказать, что очень жарко, – промямлила Марианна. – Глупо разгуливать в такой одежде. Неудивительно, что вам захотелось пить.
Ответом ей послужила медленная ироничная улыбка, сопровождаемая словами:
– Должен признать, что в купальном костюме действительно лучше.
Он скользнул по ней оценивающим взглядом. Это не было заигрыванием. Кеннету Джордану подобное не свойственно. Но Марианна чувствовала, что ему приятно смотреть на нее теперь, когда виден каждый изгиб тела, подчеркнутый желтой эластичной тканью, еще не просохшей после купания. И это, как обычно, вызвало у нее дурацкое ощущение счастья и физическую реакцию, заставившую ощутить себя еще неуютнее.
Ее грудь немедленно напряглась, по позвоночнику пробежала волна возбуждения, а в животе разлилось тепло. Если бы только Кеннет не был так красив, так привлекателен для нее во многих смыслах!..
– Просто я ехал домой из аэропорта, – объяснил он.
Ну конечно же! Он должен был вернуться из деловой поездки в Японию. Марианна просто не ожидала увидеть Кеннета в костюме, но без него тот никак не мог вести переговоры с церемонными японцами. Они называли Кеннета «бумажным королем», поскольку тот возглавлял принадлежащую его семье фирму, перерабатывающую древесину и производящую множество видов бумаги и картона. Но про себя Марианна дразнила его «королем удовольствий». Было что-то этакое в его глазах, какая-то теплота, нежная чувственность…
– А потом вспомнил, что мама в отъезде…
Его мать, Мелани Джордан, умная, проницательная женщина, прожила слишком большую, слишком насыщенную жизнь, для того чтобы Марианна чувствовала себя в ее присутствии спокойно.
– … не с кем поговорить, не с кем развеяться…
Прикидывается одиноким и заброшенным.
