– Я всегда хотела родиться мальчиком. Я не очень-то сильна во всех этих женских штучках.
– Вздор. Какая разница – мальчик или девочка! Ты просто должна позволить им развиваться в соответствии с собственной природой и радоваться, глядя на них. Кроме того, ты прекрасно ладила с Шейлой и сама говорила, что она очень тебе нравится.
Обе повернули головы туда, где дочь Марианны с сияющим от восторга лицом болтала с Кэти Ророа.
– Ты права, Шейла прелестная девчушка, – подтвердила Дженнифер.
– Слава Богу, что репортерам не удалось пронюхать о ее связи с наследством Сондерса, – пробормотала Камилла. – Она такой неиспорченный и милый ребенок!
– Хорошо, что Филипе помог им сменить фамилию законным образом. Он значительно облегчил им жизнь. – Дженнифер кивнула в сторону Филипе Агилера, который, стоя у балюстрады вместе с Мелани, любовался новобрачными. – Он, видимо, хочет замести и свои следы. Смотри, как обхаживает Мелани.
– Вряд ли это связано с заметанием следов, – сухо возразила Камилла. – Филипе всерьез увлечен ею.
– Да, похоже на то. А что говорит Роберт?
– Думает, что ей следует рискнуть. А как на это реагирует Хью?
– Если это сделает ее счастливой…
– Взгляни на Мелани. Она вся светится. А вон и счастливый папаша. Смотри скорее на Джонни, а то он опять скроется в толпе!
Роберт, наконец познакомивший последнего из гостей со своим сыном, в это время направлялся к матери, но по пути его перехватил Хьюго.
– Тебе определенно идет отцовство, – заявил он.
В глазах Хьюго заплясало веселье при виде крошечного существа, пристроенного на согнутой руке брата. Недюжинный рост Роберта и массивное телосложение делали его гигантом в сравнении с новорожденным сыном, однако этот гигант был необыкновенно нежен с Джонни, и Хьюго до слез трогала излучаемая старшим братом любовь.
– Это здорово, Хью, – усмехнулся Роберт. – Ты сам скоро будешь выглядеть не менее глупо, чем я. Ну и год выдался, правда? Три свадьбы, сын у меня, скоро будет и у тебя.
– Только дочь!
Роберт рассмеялся.
– Не имею ничего против.
– Ты забыл причислить к списку приемную дочь Кена.
– Что ты, просто не успел. – Роберт широко улыбнулся. – Кстати, Камилла видела, как она, стоя перед зеркалом, примеряла к себе новое имя.
Хьюго посерьезнел.
– Как думаешь, что будет, когда ей исполнится восемнадцать?
– Лучше всего было бы избавиться от этого наследства. Пусть Филипе раздаст его на нужды благотворительности. Имея такого отца, как Кен, она не будет ни в чем нуждаться.
– Марианна тоже так считает. Она очень сильная женщина. – Хьюго покачал головой, вспоминая, сколько всего пришлось ей пережить, прежде чем она осела в Данидине. – Она прошла настоящий ад, вот что!
Роберт поверх толпы посмотрел в ту сторону, где стоял его младший брат со своей женой – женщиной, которая сражалась и победила.
– Зато она получила Кена, – спокойно сказал Роберт. – Я думаю, он сторицей воздаст ей за все страдания в прошлом. И я рад, что Филипе Агилера оказался достойным человеком и как мог облегчал ее участь.
– Подозреваю, что он собирается похитить у нас маму, – с кривоватой улыбкой заметил Хьюго.
– Знаешь, Хью, несмотря на возраст, Филипе производит впечатление пантеры, изготовившейся к прыжку.
– Ммм… Совсем не похож на отца.
Подошедшие Камилла и Дженнифер увлекли мужей в комнаты. Джонни пора было кормить, и Дженнифер надеялась получить свою долю положительных эмоций, связанных с материнством. Роберт так и не дошел до матери, что было, пожалуй, кстати.
Филипе Агилера чувствовал, что нужно быть очень терпеливым. Мелани сама должна принять решение.
– Итак, – сказал он, с насмешливым вызовом глядя на нее. – Мы отпраздновали свадьбу Хью четыре месяца назад. Роберта благополучно родила сына. Камилла с легкостью справляется с материнскими обязанностями. Свадьба Кена – уже можно это сказать – удалась на славу. Ребенок Дженнифер родится не раньше, чем через пять месяцев, кроме того, должен отметить, что в отличие от Камиллы у нее есть мать, которая горит желанием помочь. – Он изогнул бровь. – Что мешает тебе покинуть эти затерянные в океане острова и полететь со мной во Францию?
А Мелани изобразила удивление.
– Я думала, ты возвращаешься в Лондон.
Он пожал плечами.
