Температурные данные Арминстера сохранились. Я позвоню в библиотеку и попрошу их сравнить Арминстер и Лондон.
Пока он звонил, я рассматривал копию теории Колстона. У меня было такое ощущение, что моя судьба заперта в сейф, от которого утеряна комбинация цифр.
— Продолжим, — сказал я отошедшему от телефона Холту. — Колстон исчез из Сохо, появился в Ист-Энде, где купил шляпу, чтобы прикрыть повязку на голове, а потом о нем не было ни слуху, ни духу несколько часов.
— Примерно в половине седьмого вечера, — подхватил Холт, — он опять появился в пригороде, уже с пистолетом, и взял на мушку человека, сидевшего на террасе пивной, — а этого парня, между прочим, охранял телохранитель из полиции. Говорит о железных нервах!
— Какой такой телохранитель? — поразился я.
— Разве ты не знал? — удивился Холт. — Мы это уже не напечатали, было слишком поздно, но все утренние газеты опубликовали.
— Я их не читал, и так дел хватало.
— Зовут его Клифф Уотчетт, — медленно проговорил Холт, о чем-то думая. — Чиновник. Вот и все, что мы о нем знаем. Полиция не дала о нем сведений.
— Но почему к Уотчетту прикрепили телохранителя до нападения? Как могла полиция предсказать этот шаг Колстона?
— Наверное, им сказал Уотчетт…
— Это означает, — я почувствовал, как во мне зашевелилась надежда, — что должна быть связь между таинственным чиновником и Колстоном. Несомненно, что-то, похороненное в прошлом. Но что?
— Что-то, — вступил Холт, — из-за чего Уотчетт ожидал мести со стороны Колстона. Иэн, а может, этим и объясняется такое быстрое появление полиции у дверей Колстона? Например, так: Уотчетт увидел «Телеграм» со статьей «Флэша Эдди». Он узнал Колстона, которого уже пять лет как считал мертвым. И позвонил в полицию.
— Сообщить им, что Колстона разыскивают за нарушение Закона о государственной тайне?
— Я не совсем понимаю, откуда здесь появилась национальная безопасность.
— Если бы мы могли ответить на этот вопрос, — пророчески сказал я, — мы бы знали все.
— Уотчетт — это ключ, Иэн. — Холт вскочил со стула. — Теперь, когда Колстон мертв, ему ничего не угрожает, и до него можно добраться. Я пойду к нему и буду его трясти. пока…
Зазвонил внутренний телефон. Голос Маргарет дрожал от возбуждения.
— Я вспомнила, Иэн! Где я встречала Колстона. Я так долго вспоминала, что у меня заболела голова, и я решила немного отдохнуть и послушать запись Санджорджи «88 ключей от Рима до Парижа». И тут меня осенило! Париж, аэропорт Орли и полет на самолете БЕАК[1] в Лондон. Я сидела рядом с Робертом Колстоном.
Зазвонил второй телефон.
— Спускайся, Мэгги, — сказал я и взял трубку.
— Я нашла Уолли, мистер Кэртис. Он едет сюда.
— Слава богу! — воскликнул я.
— А старший инспектор Морган хотел бы с вами поговорить, — добавила Вал.
— Соединяй. — Я жестом указал нетерпеливому Холту на стул. — Это Морган.
— Вы не позвонили мне, мистер Кэртис, — послышался укоризненный голос.
— Я ничего не добился, — коротко ответил я.
— При полном отсутствии указаний сверху я добился не большего.
— Лично вы можете что-нибудь сделать?
— Я поговорил наедине с помощником начальника уголовной полиции. Он счел, что я рехнулся. Между прочим, я узнал, что пока меня не было в Скотланд-Ярде, наши мальчики получили известие о письме Колстона, и вы его отдали.
— Учитывая, что мне грозили тюрьмой, если я хотя бы прикоснусь к нему, надо признать, что мне не из чего было выбирать.
— Я думаю, — согласился Морган, но в его голосе прозвучало разочарование. — Впрочем, я звоню не по этому поводу. Я тут кое-что разузнал об этой истории с мнимым предостережением, будто бы сделанным Колстону Специальной Службой, о котором упомянул Холт.
Вошла Маргарет, вся сияя от своих новостей.
— Я думаю, вам не стоит принимать это во внимание, мистер Кэртис. Оно было совершенно необосновано. По-моему, это было делом рук людей Барнса. Он чувствовал себя настолько «Владыкой», что мог использовать это как оружие против Колстона и Хэджеса.
— Но чтобы оно было эффективным, — возразил я, — а оно таковым было в случае Хэджеса, — его оно запугало, — в нем должна была быть доля правды.
— Она и была. Я выяснил кое-что еще, но если вы когда-нибудь сошлетесь на источник информации, я на вас сфабрикую дело и засажу лет на двадцать.
— Я нем как рыба.
— Тем лучше! Ну, ладно. Итак, ордер на арест Роберта Колстона за нарушение Закона о государственной тайне был подписан в начале марта пять лет назад, в год Арминстера. В это время Колстона не было в Англии, и во все порты и аэропорты были посланы соответствующие сообщения. В момент, когда он вступил бы на английскую землю, его бы арестовали.
— Понял, — сказал я, делая себе заметки.
— Затем, первого мая ордер был ликвидирован, а его имя вычеркнуто из списка разыскиваемых.
— Почему?
— Без понятия.
— А потом?
— Еще один ордер был подписан двадцать четыре часа спустя.
— А между этими датами?
— На Колстона ничего нет.
Последовала долгая пауза, во время которой я безуспешно пытался переварить полученную информацию.
— Не понимаю, — наконец сказал я, — но все равно спасибо.
— Я тоже не понимаю, а вы попробуйте расколоть орешек. Если что-нибудь получится, сообщите, пожалуйста, мне.
— Единственный совет, который я могу вам дать, — мрачно произнес я, — так это взять билет на первый же поезд до Абердина.
— Где я, по-видимому, должен буду навестить всех подозреваемых и занести расходы на счет нашей Службы, — сухо ответил Морган и повесил трубку.
Я взглянул на Джона и Маргарет, немного подумал и предложил:
— Теперь твоя очередь, Маргарет. Посмотрим, можно ли будет как-нибудь привязать сюда твои факты.
— Как я уже сказала, я возвращалась из Парижа. Я сидела рядом с Колстоном, и его поведение заинтриговало меня с самого взлета. Конечно, я не знала его имени, и одной из причин, почему я его запомнила, явилось его странное поведение и внешность. Его лицо было очень худым, а кожа на шее и щеках отвисла, как будто он резко похудел. Кроме того, он был очень загорелым — куда темнее, чем это возможно под европейским солнцем. Но особенно удивила меня его нервозность. Он сидел на краешке сидения, постоянно выглядывал в иллюминатор и четыре раза спросил стюардессу, не опаздывает ли самолет.
— Ты думаешь, он боялся летать?
— Отнюдь. Он вел себя, как ребенок, в первый раз попавший на самолет, — но с другой стороны, было видно, что он опытный путешественник. В этом невозможно ошибиться.
— Понятно. Продолжай.
— Случайно завязался сумбурный разговор. Просто перебросились несколькими словами, но когда он в пятый раз спросил стюардессу, не опаздываем ли мы, я пошутила по поводу его беспокойства. Он
