— Я не такая большая и сильная как вы, Эдвин, — возразила Леонора.
Он улыбнулся.
— Но у вас, во всяком случае, имеется свое собственное мнение. И весьма любопытное.
— Спасибо!
— Это мне надо благодарить вас. Уверен, что наше общение не покажется вам скучным.
У Леоноры перехватило дыхание. Вне всякого сомнения, он имел в виду не предполагаемую поездку, а постепенное сближение за два года ее пребывания здесь. И это могло оказаться очень, очень опасным.
— Только не забудь, что ты должен будешь сыграть роль гида, Эдвин, — напомнил Чарли. — Это важно для дела.
Не прозвучало ли в его голосе неудовольствие? Может быть, это соперничество? Она тотчас переключила свое внимание на человека, чьи интересы должна была блюсти.
— Постараюсь проследить за этим, Чарли, — заверила его Леонора. — Я ведь понимаю, насколько это важно.
Она не должна — ни на одну минуту — забывать свое место.
Чарли кивнул.
— Уверен, экскурсия произведет на вас впечатление, — одобрительно улыбнулась Констанс Ридc.
Леонора тоже надеялась на это.
Глава четвертая
Желая выкинуть из головы всякие мысли об Эдвине Ридсе и привести в порядок свои чувства, первое утро, проведенное в «Райском Уголке», Леонора посвятила знакомству с обслуживающим персоналом.
Она прекрасно понимала, что в отличие от собеседников — представителей технической команды, руководителей каждого уровня обслуживания и лиц, ответственных за досуг гостей, — совершенно не знакома с этим регионом страны, с его природой. Она еще не испытала на себе всей прелести местного климата, но стоящей гнетущей жары было вполне достаточно, чтобы убедить ее в том, что сейчас далеко не самое лучшее время для обозревания окрестностей, даже с воздуха. К счастью, в главном здании пансионата были установлены кондиционеры, а не то она просто-напросто расплавилась бы прямо на глазах собравшихся.
Они расположились в гигантской гостиной, предназначенной для развлечения высокопоставленных гостей. Выложенный плитами зелено-голубых тонов пол выглядел успокоительно прохладно, а плетенная из тростника мебель с яркой обивкой придавала комнате праздничный вид. Туземные предметы обихода и рисунки должны были напоминать гостям, как недалеко они ушли от своих древних предков. Стеклянная стена открывала вид на бассейн.
Эту, обычно предназначенную исключительно для развлечений, комнату Леонора выбрала не случайно, а с целью создания доверительной обстановки. Обычно для общих встреч использовался ресторан пансионата, но сейчас присутствовала лишь группа ключевых сотрудников, ответственных непосредственно перед ней, и Леоноре хотелось привлечь их на свою сторону.
Одеты все были очень просто, в шорты и майки, что, на взгляд Леоноры, привыкшей к более официальной униформе, выглядело несколько необычно. Сама она, стремясь создать впечатление достоинства и одновременно простоты, остановилась было на желто-зеленом платье без рукавов, но быстро решила, что шорты и рубашка подходят больше. Глупо было выделяться.
Не считая двух членов технической команды, все остальные были, пожалуй, даже слишком молоды для менеджеров, хотя в подобной глуши это выглядело вполне естественно. Вероятно, их привела сюда любовь к приключениям и желание быть независимыми от родителей.
Почти всю встречу Леонора провела, задавая вопросы, выслушивая ответы на них и предлагая решения возникающих проблем. Отношения среди персонала были простыми и дружескими, и она старалась поддерживать атмосферу свободной дискуссии, время от времени делая заметки.
Вновь и вновь поднимался вопрос о проблемах, вызванных отменой регулярных выходных для временного обслуживающего персонала. У людей случались нервные срывы, они начинали грубо вести себя с гостями, но стоило им на время вырваться из пансионата, как к ним быстро возвращалось утраченное чувство юмора. Трудность состояла в том, что надлежащий контроль времени требовал массу бумажной работы.
Было совершенно ясно, что почти каждый присутствующий старался дать ей понять это. Изоляция от большого мира оказалась нешуточной социальной проблемой. На ум Леоноры пришла семья Ридc... Сто лет жизни в изоляции... Эдвин, хозяйничавший на станции, одинокий, холостой... Интересно, психует ли он когда-нибудь? И не случится ли это с ней самой?
Так все-таки, рай это или ад?
Однако отказываться от работы было уже поздно, напомнила себе Леонора. И, несмотря на все трудности, нужно было через это пройти. Вчера вечером Эдвин бросил ей тонко замаскированный вызов. Воспоминание о его язвительных замечаниях невольно заставило ее нахмуриться. Что ж, она еще покажет ему!
Собрав всю необходимую ей информацию, Леонора, подводя итоги встречи, сделала личное заявление, подчеркнув, что гостеприимство зависит от хороших отношений персонала между собой, и в этом вопросе никому никаких послаблений не будет. Другим, не менее важным пунктом было предупреждение желаний гостей, и она станет неуклонно проверять его выполнение.
Ответом ей были согласные кивки и улыбки. Прощаясь, Леонора, все утро старавшаяся запоминать имена, не без успеха употребила их. Все разошлись, осталась лишь пилот самолета Флоренс Сандерман, сидевшая в кресле, вытянув вывихнутую ногу.
— Вам нужна помощь? — спросила Леонора с любезной улыбкой.
— Я здесь для того, чтобы помогать вам, — последовал сухой ответ. — До тех пор, пока не смогу выбросить эти чертовы костыли.
Тяжело опершись на подлокотники кресла, она с трудом поднялась на ноги. Чувствуя независимый характер девушки, Леонора даже не попыталась прийти на помощь и с одобрением смотрела на склоненную рыжеволосую головку, на хорошо выраженные мышцы ее рук. Флоренс Сандерман была поменьше и потоньше ее, но, несомненно, гибкой и сильной.
— Ненавижу чувствовать себя беспомощной, — пробормотала она, поднимая голову. — Просиживать штаны в офисе вместо того, чтобы летать...
— Никогда бы не подумала, что вы знакомы с конторской работой, — с удивлением заметила Леонора.
— Мне приходится заниматься этим в мертвый сезон, когда полетов не так много. Так что, если вам нужна помощь, то до появления вашего секретаря я к вашим услугам.
— Буду очень признательна, — сказала Леонора.
— Не стоит благодарности.
Флоренс, ковыляя, отошла от кресла. Она производила впечатление гордого человека, старающегося не обращать внимания на личные проблемы и как можно меньше одалживаться у других. У Флоренс было узкое милое лицо эльфа с многочисленными веснушками, но в худощавой фигуре и небесно-голубых глазах ясно читалась сила характера.
— А как вы начали летать? — спросила Леонора, когда они двинулись в направлении широкого холла, пересекающего весь дом и ведущего к административным помещениям.
— Это у меня врожденное, — не слишком охотно ответила девушка. — Теперь, когда я не в состоянии летать, Чарли, наверное, поспешил предложить показать вам наши обычные туристические маршруты... — Она бросила на Леонору насмешливый взгляд. — Ручаюсь, что ему просто не терпелось устроить вам экскурсию.
— Почему же Чарли должно было не терпеться? — почувствовав себя задетой, спросила
