— Дотронься до нее и узнаешь, насколько сильно.
В голосе Джека было нечто такое, что Катерина ясно поняла: он отнюдь не шутил. И она готова была голову отдать на отсечение, что тот человек тоже все понял.
— Думаю, ситуация рисуется вам недостаточно точно, друг мой, — сказал Бласко. — Согласно полученным мною сведениям, леди меня ищет. Вот я и пришел.
— Вы ошиблись. Вам неправильно передали, — сказал Джек.
— Не думаю. — Бласко повернулся к Катерине, и она почувствовала, как напрягся Джек. — Все, что мне от вас нужно, Катерина, это несколько прямых ответов на вопросы о вашей тете — ничего более.
— Ответов? — Голос ее сорвался, но она сумела вернуть себе самообладание. — О, мистер Бласко, у меня нет никаких ответов. А есть только вопросы. И я надеялась, что как раз вы можете дать мне на них ответы. — Она растерянно пожала плечами. — Все это так загадочно, скажу я вам.
Лицо Бласко утратило свое мальчишеское выражение.
— Ну же, Катерина, уверен, что мы можем достичь некоего соглашения.
Он наклонился к ней и хотел дотронуться до ее волос. Реакция Джека была моментальной — через мгновение он уже прижимал руку Бласко к стойке бара, а тот корчился от боли.
— Что, черт возьми, вы делаете? — прохрипел Бласко.
— Приходим к некоему соглашению, приятель. — Джек как бы случайно усилил нажим, и Бласко скорчился от боли. — Я хочу, чтобы ты раз и навсегда понял, какие будут последствия, если ты ее тронешь хоть еще разок, — произнес Джек сквозь зубы.
Бармен окинул их усталым и одновременно тревожным взглядом, но не счел нужным вмешаться. А посетители только отводили глаза.
Катерина переводила взгляд с одного на другого.
— Ну так и что же? — спросил Бласко.
— Ты получишь то, что хочешь. Я не такой дурак, чтобы не понять, что ты так просто не отстанешь. Но Катерину ты из этой сделки исключишь, понятно?
— Заметано, — пробормотал Бласко.
Джек устремил на нее свои бездонно-синие очи.
— Скажи ему, — бросил он Катерине.
— Что?
— Все, черт возьми, все!
Она ушам своим не верила. Сказать Бласко все! И бросить ту операцию, которую Мадрид и Джек так тщательно спланировали?
— Операция окончена, Кэт. Поверь мне.
Поверить ему?
Его глаза, взгляд которых выворачивал ее душу наизнанку, смотрели на нее так серьезно, что она никак не могла ему не поверить.
— Правду, — тихо сказал Джек. — Давай.
Катерина набрала побольше воздуху в легкие и заговорила:
— История эта была такой простой, и все же...
Джек отпустил руку Бласко.
— Так значит, кодекс, по вашему мнению, подлинный, — сказал он Джеку, выслушав рассказ Катерины. На его лице появилось выражение триумфа, и Катерина не на шутку испугалась. — Ваше мнение, конечно же, ошибочно, — заявил Бласко. — И Мадрид не найдет доказательств обратного. И поймет, что ей необходимо немедленно вернуться в страну.
— Без сомнения, — пробормотал Джек.
Видно было, что Бласко от души радовался услышанному сейчас. Что там чуть не сломанная рука, когда он мог извлечь огромную для себя выгоду из культурного наследия своей страны.
— Надеюсь, вы передадите это Мадрид.
— Несомненно.
Бласко снова взглянул на Катерину.
— Жаль, что вы не контактировали со мной раньше. Вы могли бы увидеть кодекс, и кто знает, может, что-то и обнаружили бы.
Он развернулся, зловеще улыбнулся Джеку и вышел из бара, потирая больную руку.
Джек проводил его взглядом и обернулся к Катерине. В его глазах появилась ярость.
— В чем дело? — спросила она удивленно.
— А ты? О чем, черт возьми, ты думала, ошиваясь тут?
— Просто хотела поговорить с этим типом.
— Поговорить с ним? Поговорить с ним?.. А тебе не приходило в голову, что это может быть опасным? И эти слова — о том, что ты ничего не знаешь? Ты что, думаешь, что он так и поверил бы тебе?
— Я пыталась защитить твою операцию!
Джек не сдержался и выругался на двух языках сразу.
— Ну ладно, не устраивай по этому поводу истерик! — остановила его Катерина.
— Истерик? Это ты их устраиваешь, а не я! И не вздумай больше к ним прибегать, поняла?
— Я? А кто угрожал ему сломать руку? А если б он сам на тебя набросился? Он, вероятно, тоже мог бы сломать тебе что-нибудь!
— Нет, Кэт, нет, после того как он пытался дотронуться до тебя.
Его ответ совершенно обезоружил девушку. Горло у нее сжалось, а сердце подпрыгнуло.
Внезапно ее затопила надежда. Она поняла, чего так отчаянно хочет. И на что надеется. Боясь ошибиться в своих предчувствиях, она отвела глаза в сторону, ухватившись за край стола.
— Ты действительно думаешь, что все кончено, в особенности теперь, когда Бласко обо всем знает?
Он не ответил ей. И, сжигаемая любопытством, она подняла на него глаза.
— Забудь о деле, Кэти! У меня есть к тебе один вопрос.
— Какой?
— Нет, пожалуй, не вопрос. А утверждение. О тебе и обо мне. О... о том, что я чувствую к тебе.
Катерина ощутила легкое головокружение, и кровь по ее венам потекла все быстрее и быстрее.
— Мне так трудно об этом сказать, дорогая.
— Может... может... ты мог бы показать мне...
— Я уже сделал это. В Текстикане. Там, в джунглях. То не было игрой.
Внезапно Катерина почувствовала, что ей не хватает воздуха. Но пригвожденная к месту его словами, она была не в силах двинуться.
Джек провел рукой по своим волосам. Он был небрит. Очевидно, все эти три дня провел в дороге. На нем были все те же запыленные джинсы. Даже его кожаная куртка сморщилась. Но никого в жизни она не хотела больше, чем его.
Катерина хотела сказать ему об этом, однако слова комом застревали в горле. И она смогла только поднять на него глаза.
— О, беби, — сказала Джек. Он подошел к ней и коснулся ее волос. — Я хочу наконец сказать обо всем. Я не хочу, чтобы ты подумала, — он снова провел рукой по своим волосам, — я не хочу, чтобы на этот раз ты ушла, Кэти.
— Я не ухожу, — наконец обрела она голос.
Джек взял в ладони ее лицо и притянул к себе близко-близко. И она обняла его за талию, наслаждаясь его близостью, тем, что находится рядом с ним.
— Я понял еще там, в джунглях, что люблю тебя, когда увидел твой джип застрявшим в канаве. Еще там я понял, что не дам тебе уйти.
— Но ведь ты сказал, что это всего лишь прикрытие. Ради дела. Чтоб одурачить их.
Губы его изогнулись в улыбке.
— Но тот, кого я дурачил, был я сам. Мне просто нужно было время, чтобы удостовериться, что ты не захочешь от меня уйти, Кэти. Я так боялся, что ты просто уйдешь из моей жизни и никогда, никогда не захочешь в нее вернуться. И еще я боялся, что не выдержу этого и буду себя ужасно чувствовать.
