— Где он может быть?
— Да прямо здесь, в городе, — раздалось из коридора. — В «Эвергрин, сбережения и ссуды».
Еще не оглянувшись, Алекс поняла, что голос ей слишком хорошо знаком.
— Эрик, ты меня до смерти… — Голос ее прервался при виде наставленного на них пистолета. — Ты что задумал?!
Ее охватило нелепое ощущение, что все происходящее — фарс, комедия в стиле детектива, и что, сильно опоздав к началу, она попала на самый конец, когда все вот-вот разрешится и главный негодяй опростоволосится. Она нервно хихикнула.
Ни один из мужчин не только не повернул головы, но и не покосился на нее. Они сверлили друг друга взглядом, как матерые олени, которым предстоит бой за главенство в стаде. Осталось только рыть землю копытами! Алекс опять хихикнула.
— Значит, это ты убил Джерси Плотника? — полюбопытствовал Дункан тоном светской беседы.
Эрик шмыгнул носом, как всегда, когда жаловался на аллергию. На сей раз, однако, из левой ноздри у него скатилась капелька крови. Он выхватил и прижал к носу бумажный платок.
— И не думал. Это сделали мои… ну, скажем, знакомые. Я кое-кому пообещал Ван Гога, но старикашка окочурился раньше, чем я добился от него, где он прячет картину.
— Но ты знал, что Ван Гог существует? — уточнил Дункан.
— Еще бы я не знал! На старости лет старика загрызла совесть. Он вбил себе в голову, что картину надо без шума вернуть, а вознаграждение разделить между внучками. Само собой, получить денежки вы должны были после его смерти — он не дурак выставлять себя вором.
— Дедушка не крал картину! — заспорила Алекс, но осеклась, заметив, что Дункан теперь стоит к ней значительно ближе.
Трудно сказать, каким образом, но он исхитрился сократить расстояние. Все-таки у него много талантов. Однако такая тактика означала, что на уме у него нечто героическое и безрассудное. Ей стало страшно. Задуманное им пугало больше, чем черное дуло пистолета.
— Факт остается фактом. Старик сказал, что держит картину в безопасном месте, и мы договорились, что он передаст ее мне, как только я выясню сумму вознаграждения. Только вышло все иначе. На мой взгляд, глупо довольствоваться частью, когда можно получить все. В Лос-Анджелесе через своих знакомых я вышел на человека, который знает толк в таких делах. Договорился обо всем, назначил час встречи… но стоило заикнуться обо всем старому ослу, как он дал задний ход. — Эрик злобно скривился, должно быть, вспомнив разговор. — Разумеется, я не стерпел! Слово за слово, мы раскричались, наговорили друг другу всякого, и старик заявил, что ставит точку на нашем соглашении. Он во мне, видите ли, не нуждается. Сам все устроит, а если не сумеет, попросит помощи у Алекс. Не знаю, чем бы все кончилось, но только он вдруг дал дуба. Совершенно ни с того ни с сего! Стоял, кричал — и вдруг свалился замертво.
Алекс внутренне застонала. Так вот как умер дедушка — в гневе! Как несправедливо! Он заслужил мирную, спокойную смерть.
— Его смерть оказалась чертовски некстати, — заметил Эрик, — потому что я задолжал крупную сумму, которую…
— Целиком пропустил через нос? — ехидно вставил Дункан.
— …которую придется вернуть с процентами, — продолжил Эрик, словно не слыша. — Первый раз мне просто напомнили, второй — шлепнули моего поставщика.
— Джерси Плотника?
— Его, родимого. Между прочим, у меня на квартире. — Он передернулся от отвращения. — Не могли найти другого места!
— Вроде библиотеки? Потому ты его туда перетащил?
— Вовсе не потому. Старик уверял, что Алекс известно, где спрятан Ван Гог. Я думал, мы с тобой близкие люди, Алекс. Ждал, что такое потрясение заставит тебя броситься ко мне в поисках защиты. А ты предпочла спрятаться в постели у заезжего авантюриста.
Как ни хотелось его отбрить, Алекс придержала язык. Надо еще многое выяснить. Например, как и почему в ее столе появилось орудие убийства.
— Ты и пистолет мне подбросил, верно? С какой целью?
— Чтобы ты подумала на своего приятеля. Тогда бы ты наверняка пришла ко мне.
— А когда стало ясно, что уловка не сработала, решил и вовсе сжить ее со свету? — спросил Дункан.
— У меня и в мыслях не было убивать Алекс! — вознегодовал Эрик. — Попугать хотел, только и всего. Должна же она понять, с кем стоит откровенничать, а с кем нет. — Он поморгал, словно пытаясь сфокусировать взгляд. — Не понимаю, что мешало тебе довериться мне, Алекс!
Он произнес свои слова с тем же пафосом, с каким однажды уже разглагольствовал на тему доверия. В настоящий момент пафос, мягко выражаясь, выглядел до того неуместно, что Алекс расхохоталась бы Эрику в лицо, не тычь он в них пистолетом.
Движение на самой грани видения напомнило ей о намерениях Дункана. Интересно, есть в его ножике мини-винтовка или хотя бы мини-пистолет? Они пришлись бы чертовски кстати! Хорошо бы отвлечь Эрика, но как? В голову, как назло, ничего не приходит, кроме того, как здорово они влипли. Надо же, человек, с которым она столько раз садилась за один стол, оказался подонком!
— А кто стрелял в Дункана в горах? — наконец нашлась Алекс. — Неужели ты?
— Надо же как-то крутиться! Твой приятель заявился ко мне в магазин и сообщил почти прямым текстом, что тоже разнюхивает, где Ван Гог. Когда я решил навести насчет него справки у Гектора Мендеса, такого пришлось наслушаться! Вот я и пошел на крайние меры. — Эрик шмыгнул носом.
— Но как ты мог?!
— Ерунда по сравнению с суммой, которую можно выручить за Ван Гога. Миллионы и миллионы «зеленых»! Мало кто удержится от искушения, когда на ставке столько денег.
— На ставке не только деньги, Эрик. За тобой пока еще не числится ничего серьезного… да что я говорю, вообще ничего не числится. Тебя даже не за что привлечь! Если мы вернем картину, как хотел дедушка, никто вообще не узнает, что ты в чем-то замешан. — Алекс беззастенчиво имитировала проникновенный тон Эрика, стараясь не думать о том, что перед ней с пистолетом в руке стоит закоренелый наркоман, человек на грани срыва. — Могу тебе обещать в память старой дружбы, что и твои вредные привычки не станут известны общественности.
— При чем тут мои привычки? — рассердился Эрик. — Я крупно задолжал, и если не передам картину кому следует, меня прикончат! Не просто прикончат, а медленно, так что я пожалею, что на свет родился. У меня есть неделя. Не по душе мне такой поворот, но вопрос стоит так: или ты, или я.
— Как?! У тебя поднимется рука застрелить меня?
— Вообще говоря, тебя застрелит Дункан Форбс, «Индиана Джонс от живописи»! — Он хмыкнул и опять зашмыгал носом. — Он пойдет на все ради того, за чем охотится, такая уж у него репутация. Дело предстанет так: ты раздобыла пистолет и, защищая картину, попыталась им воспользоваться. Но у мистера Форбса хорошая школа и долгий опыт, поэтому он без труда тебя обезоружил, застрелил и смылся с картиной.
— Никто не поверит!
— Потому что он твой дружок? — Эрик ухмыльнулся. — Из-за денег убивают и родную мать.
Алекс почувствовала, что ее сейчас стошнит. К счастью, горло перехватило так, что спазм сошел на нет.
— Ну а потом они оба исчезнут, мистер Форбс и Ван Гог. Когда картина появится на черном рынке, все будут думать, что на вырученные деньги он жарится где-нибудь на пляже в Бора-Бора. Да не переживай, — утешил он, заметив ее бледность, — ты еще поживешь. Видишь ли, к депозитному ящику имеешь доступ только ты, как душеприказчица. Если мы придем в банк вместе, они пропустят нас как миленькие, и картина, наконец, будет у меня в руках.
— Ты что, спятил? — не удержалась Алекс. — По-твоему, я стану помогать тебе, зная, что потом ты меня пристрелишь?
Эрик опешил. Похоже, он не смотрел на план с такой точки зрения. Очень может быть, что в своих планах он сделал и другие просчеты. Но мысль о том, что рано или поздно его все равно поймают, мало
