же Адриан и Джанет официально стали женихом и невестой, он начал замечать дурные стороны ее характера.
Особенно неприятно его поразило поведение Джанет накануне свадьбы, когда он сообщил ей, что их путешествие в Европу, которого она с нетерпением ждала, откладывается на несколько месяцев из-за неотложных дел, заставлявших Адриана отправиться в его главное имение – Уинтерли в графстве Дербишир. Джанет едва не разрыдалась. Адриан подумал, что с ней сейчас случится истерика прямо в элегантной гостиной. А когда он предложил ей провести неделю на побережье в своей небольшой усадьбе в Дорсете[1], она так поморщилась, как будто он хотел увезти ее на весь медовый месяц в глухомань.
Адриан в глубине души надеялся, что Джанет в последнюю минуту откажется выходить за него и их свадьба сорвется. Но они все же вступили в брак.
Он мог бы пойти на компромисс и свозить жену хотя бы в Брайтон, чтобы потешить ее самолюбие. По слухам, в это популярное курортное местечко скоро должен был прибыть принц-регент вместе со двором. Но Адриану не хотелось ехать туда, где соберется половина лондонского общества, пытающаяся развеять летнюю скуку. Он искал уединения, которое позволило бы ему и Джанет ближе узнать друг друга.
Молодая жена зашевелилась во сне. Ее соломенная шляпка съехала набок, и туго завязанные ленточки впились в щеку. Адриан развязал узел. Джанет глубоко вздохнула, не просыпаясь.
Герцог вновь погрузился в задумчивость. Он не поверил невесте, когда она назвала ему причины, заставившие ее опоздать сегодня утром в церковь. Он понял, что дело было вовсе не в прическе, но не стал докапываться до истины. Ведь Джанет выполнила свой долг и не опозорила его перед лондонским обществом. Честно говоря, он меньше всего ожидал, что его невеста проявит благоразумие и ответственность.
Карету тряхнуло на ухабе. Молодую герцогиню сильно подбросило. Она вскрикнула и, не открывая глаз, начала сползать с сиденья. Адриан пришел ей на помощь. Сев рядом, он обнял ее. Она склонила ему голову на плечо. Жесткие поля ее соломенной шляпки впились в шею Адриана. Ловким движением руки, выдававшим в нем человека, привыкшего быстро раздевать женщин, он снял с нее головной убор и небрежно бросил его на противоположное сиденье. Затем, откинувшись на спинку, он дал жене возможность удобно устроиться на его плече.
Взглянув на нее сверху вниз, он залюбовался своей Джанет. Длинные золотистые ресницы отбрасывали тени на ее нежные щеки. Розовые губы разомкнулись, как будто ожидая поцелуя.
Они манили Адриана, ему хотелось припасть к ним в долгом страстном поцелуе, но он боялся разбудить жену. Адриан не знал, как далеко могут завести его пылкие ласки. Но он не хотел, чтобы их первая близость произошла в карете. «У нас еще будет время насладиться друг другом», – утешил он себя.
Словно почувствовав на себе его пристальный взгляд, она открыла глаза, похожие на прозрачные аквамарины. Еще не совсем придя в себя, она с изумлением взглянула на спутника:
– Адриан? Что вы здесь делаете? Герцог снисходительно улыбнулся:
– Еду с вами, моя дорогая, в свадебное путешествие.
Она слегка нахмурилась, с таким видом, будто его ответ озадачил ее, а затем осторожно погладила его по щеке. От ее прикосновения Адриан пришел в возбуждение.
– Какая колючая щека, вам надо побриться, – заявила она. Адриану стало смешно. Джанет казалась ему наивным ребенком.
– Я непременно побреюсь, дорогая, но только позже. А теперь продолжайте спать. Все это вам снится.
Она улыбнулась.
– Конечно, – согласилась она. – Иначе как объяснить то, что мы вместе и я могу дотронуться до вас?
И она провела большим пальцем по его нижней губе. Адриан едва удержался, чтобы не поцеловать ее, и стал посасывать ее палец.
У молодой герцогини перехватило дыхание.
– Вы так прекрасны, – пробормотала она, убирая свою руку, и, прижавшись к его плечу, снова задремала.
Охваченный страстью, Адриан запрокинул голову и с тихим стоном закрыл глаза. Через два часа карета наконец остановилась. Западный край горизонта был окрашен красноватыми отблесками заходящего солнца. Перед новобрачными стоял простой сельский дом из красного кирпича, увитый зеленым плющом. Он принадлежал другу Адриана, который сейчас, наверное, все еще пил в Лондоне шампанское за здоровье молодых.
– Просыпайтесь, Джанет, – промолвил Адриан, тронув ее за плечо. – Вы меня слышите?
Но герцогиня даже не шелохнулась.
– Джанет, дорогая моя, мы приехали.
Он легонько потряс ее за плечи. Она с трудом открыла глаза.
– Приехали? Куда?
Адриан не мог сдержать улыбку. Если его жена и дальше будет так вести себя, у них получится довольно забавный медовый месяц.
– Туда, где нам предстоит ночевать сегодня. Выйдем из экипажа.
Она растерянно заморгала, а затем, тряхнув головой так, как будто пыталась прийти в себя, искоса посмотрела на герцога.
– Ваша светлость…
– Да, дорогая?
– Ради Бога, скажите, как меня зовут. Адриан чуть не расхохотался.
– Мне, наверное, не следовало позволять вам так много спать, – проговорил он. – Вы хотите знать, как вас зовут? А что вы сами думаете по этому поводу?
Она наморщила лоб.
– Сначала вы ответьте на мой вопрос, а потом я скажу, согласна ли я с вами.
– Ну хорошо, – сдался Адриан, решив поиграть в предложенную ею игру. – Вас зовут Джанет Брентфорд Уинтер, герцогиня Рейберн. Вы удовлетворены моим ответом, соня?
Дрожь пробежала по ее телу, а потом лицо молодой жены Адриана озарилось улыбкой.
– Да, вполне. Не удивляйтесь. Мне хотелось из других уст услышать свое новое имя. Не каждый день становишься герцогиней.
Улыбка Адриана померкла, когда он понял, что Джанет просто хотела потешить свое самолюбие, но не стал возражать ей. Выйдя из кареты, он протянул ей руку:
– Прошу вас, ваша светлость. Нас ждет замечательный вечер. Герцогиня молча оперлась на руку мужа и вышла из экипажа.
* * *
Новобрачные ужинали в маленькой, со вкусом обставленной столовой. Стол с обилием холодных закусок освещали восковые свечи в серебряных канделябрах. Их пламя разгоняло сгущавшиеся сумерки. Сквозь приоткрытые окна из английского сада с его буйной растительностью и причудливо извивающимися тропинками струился тонкий аромат роз. Лишь цикады и ночные птицы нарушали царящую вокруг тишину.
Но Вайолет не замечала окружавшего умиротворения. Она не отрывала глаз от тарелки с холодным овощным супом. Ее волнение нарастало. Предстояла первая брачная ночь.
При мысли об этом она на мгновение зажмурилась от ужаса. Ее пугала неизвестность. Она плохо себе представляла, в чем заключаются интимные отношения между мужчиной и женщиной. В книгах античных авторов – древнеримских и древнегреческих – Вайолет порой встречала довольно дерзкие описания, возбуждавшие ее низменные инстинкты и подстегивавшие пылкое воображение, однако в этих текстах, которые запрещалось читать юным леди, она находила больше загадок, чем ответов на вопросы.
С матерью она, разумеется, никогда не говорила на щекотливые темы. Графиня не считала нужным просвещать дочерей в сей деликатной области, даже перед свадьбой. Вайолет, как всегда, могла полагаться только на собственные силы.
