голос портнихи.
Джанет отложила альбом.
– Да в чем там дело?
Кит вскинул бровь и встретился с ее недоумевающим взглядом, выглядя не менее озадаченным.
Секунду спустя появилась мадам с такой кислой миной, словно только что съела незрелую хурму.
– Она их не возьмет.
– Кто что не возьмет? – не поняла Джанет.
– Мисс Хэммонд. Она не возьмет платья, которые мы выбрали.
Графиня издала изящный возглас изумления.
– Разумеется, она их возьмет, что еще за глупости!
– Говорю вам, она непреклонна.
– Это совсем на нее не похоже. Элиза Хэммонд – исключительно тихая, послушная девушка.
– Только не сегодня, миледи. Она не хочет эти платья, а я не могу заставить ее надеть их. Если ей не нравятся мои творения, тогда, быть может, вам стоит пойти к другой модистке.
– Уверена, дело вовсе не в этом. Позвольте, я поговорю с ней и узнаю, в чем загвоздка.
Джанет повернулась и скрылась за шторой.
Но к удивлению Кита, ей, как и двум другим женщинам, тоже не удалось убедить Элизу примерить платья. В глазах цвета моря плескалось смятение, когда Джанет вышла из примерочной, явно потерпев неудачу, как и другие.
– Она просто невозможна, – заявила Джанет. Кит отставил вино и поднялся на ноги.
– Что она сказала?
– Да ничего она не сказала. Сидит, уставившись в пол, и повторяет: «Нет, я их не надену».
– Попробую теперь я поговорить с ней, – предложил Кит.
– Что ж, попытайся, если хочешь, – сказала Джанет, не скрывая своего скептицизма.
– А тем временем почему бы тебе не продолжить выбирать одежду для ее гардероба?
– Даже если она не будет носить то, что я выберу?
– Еще как будет. Если только она не хочет отменить нашу договоренность. Она дала мне обещание.
Прошагав через комнату, он легко обнаружил вход в примерочную. Легкий стук по дверному косяку объявил о его присутствии, затем без дальнейших церемоний он отодвинул в сторону золотистую камчатную портьеру, которая служила дверью в элегантно обставленную примерочную.
Кит обнаружил Элизу сидящей на обитой синим бархатом скамье, с опущенной головой и взглядом, устремленным на свои практичные, но ужасно невзрачные черные ботинки. Она вскинула голову, глаза ее расширились, когда он бесцеремонно вошел внутрь.
– Милорд, что вы делаете? Вам сюда нельзя.
– Не понимаю почему. Едва ли я рисковал застать вас дезабилье. Судя по тому, что я слышал, вы не намерены снимать с себя ни нитки, не говоря уж о том, чтобы примерить одно из тех новых платьев.
– Лорд Кристофер!
– Кит. Пожалуйста, зовите меня Кит. Мне не нравится это – «лорд Кристофер», напоминает какого-то старого надутого индюка. Кроме того, мыс вами давно знаем друг друга и можем обходиться без формальностей, вы так не считаете?
Элиза поерзала на скамейке и опустила ресницы. Она считала, что он большой и внушительный и занимает слишком много места внутри ограниченного пространства комнаты. И вообще, зачем он здесь? Неужели они послали его убедить ее, несмотря на то что это неприлично?
– Да, полагаю. Но это не меняет того факта, что вам не следует находиться здесь. Это дамская гардеробная, – настаивала она, – и я буду благодарна вам, если вы уйдете.
– Не раньше, чем мы поговорим. – Он подошел ближе и напугал ее, опустившись на скамью. Его бедро коснулось ее юбок, когда он усаживался, и до нее донесся свежий аромат мыла и лавровишневой воды. Элиза едва удержалась от непроизвольного порыва наклониться ближе и понюхать его, словно какую-то редкую, экзотическую пряность. – Итак, – проговорил он, останавливая на ней взгляд. – Расскажите мне, в чем дело. Как я понимаю, вы отказываетесь примерить платья. Почему?
– Потому что я не хочу их примерять, вот и все.
– Разве они вам не нравятся? – Краем глаза она увидела, как он взглянул на пару платьев, висящих на встроенной деревянной перекладине. – Мне они кажутся вполне красивыми, хотя, признаюсь, я всего лишь мужчина и не разбираюсь во всех тонкостях моды.
Она молчала, уставившись на свои ботинки.
Господи, ей правда хотелось, чтобы он ушел. Она плохо соображала, когда он был так близко. Он занимал почти всю скамейку, и его широкие плечи находились в каком-то дюйме от ее плеч.
– Ну же, Элиза, скажите мне, – стал уговаривать он, когда она не ответила на его вопрос. – Уверен, что бы это ни было, мы сможем это решить. Наверняка все не так уж плохо.
«Плохо, – молча застонала она, – хуже некуда!»
– Уж лучше вам сказать. – Он вытянул перед собой обутые в сапоги ноги. – В противном случае день будет воистину слишком длинным, если мы с вами вдвоем будем здесь сидеть.
Заметив решительный наклон его головы, Элиза поняла, что он отнюдь не шутит. Если Кит что-то решил, то будет добиваться этого с упрямой настойчивостью.
Она вздохнула и сцепила пальцы на коленях.
– Все дело в цвете, – прошептала она.
– Что? Я не расслышал.
– Цвет, – повторила она, заставив себя говорить громче. – Я не могу носить эти цвета.
Кит еще раз посмотрел на платья.
– Почему? На мой взгляд, цвета отличные.
– Но ведь это пурпурный и золотой!
– Ну да, – согласился он. – А вам не нравится пурпурный и золотой?
– Нравится, но… – Но?
Она повесила голову, жалея о том, что сказала. Как бы ей хотелось забрать назад свои слова, чтобы не пришлось обсуждать свои страхи, особенно с ним. Кит подумает, что она дурочка. Может, даже будет смеяться. О Боже, а что, если он и вправду будет смеяться?
Внезапно ей захотелось просочиться сквозь пол или, что еще лучше, закрыть глаза и исчезнуть, Как было бы чудесно обладать такой волшебной силой, тоскливо размышляла Элиза. Как было бы здорово просто загадать желание стать невидимой и медленно раствориться в воздухе!
Но как невозможно исчезнуть, так же невозможно скрыть свои страхи от Кита, как бы ей этого ни хотелось. Ей даже не нужно было смотреть, чтобы понять, что его пристальный взгляд устремлен на нее, и почувствовать его спокойное терпение.
Она ждала, что он будет настаивать, задавать вопросы и требовать ответа, но он ничего не говорил, просто тихо и упорно сидел рядом. Прошла целая минута, потом еще одна, но он по-прежнему не делал никаких нетерпеливых жестов, не проявлял никаких признаков того, что хотел бы в данный момент находиться где угодно, только не здесь.
Странная решимость овладела ею.
– На меня будут смотреть.
Он наклонился ближе, голос его был глубоким и мягким.
– Кто будет смотреть?
– Все. – Нервный трепет пробежал по ней. – Если я надену эти платья, все общество будет пялиться на меня.
«И станут смеяться над тем, что невзрачный серый воробей пытается выдать себя за пестрокрылую красавицу сойку», – молча заключила она. Только женщина смелая и дерзкая может надеяться носить такие сочные, живые, пленительные цвета. О чем Джанет думала, выбирая для нее такие броские платья? Соблазняя ее такой пышностью, которая, совершенно очевидно, неуместна на такой девушке, как она?
– Даже если и будут пялиться, – заметил Кит, – то не иначе как с восхищением.
Она встретилась с его взглядом и покачала головой:
– Нет, с насмешкой и презрением. Все будут смеяться надо мной и недоумевать, кто я такая, чтобы осмелиться носить такое великолепие. Все знают, что некрасивым женщинам не следует носить яркие цвета.
Пришла очередь Кита уставиться на нее, но с неподдельным изумлением. Он вглядывался в ее лицо, вначале подумав, что она шутит. Но с грустью понял, что это не так, что в ее характере есть уязвимые черты. Безусловно, он знал о ее застенчивой натуре, но никогда не давал себе труда задуматься о причинах этого. Неужели она думает, что люди станут насмехаться над ней за то, что она наденет платья красивых ярких цветов? Что в этом случае она будет объектом шуток и насмешек?
– Это, – заявил он, – полнейшая чепуха. Это ваша тетя внушила вам подобную чушь?
– Нет, я… э-э… не знаю.
– Ну конечно же, наверняка она. Кто же еще мог вдолбить такую глупость вам в голову? – Он заворчал, но не на Элизу, а на злую, скаредную старуху, которая растила ее. Он хлопнул себя ладонями по бедрам. – Но что бы она там вам ни наплела, вы должны все это забыть. Теперь вы должны слушать меня. Я ваш наставник, помните? Это моя работа – направить вас по правильному пути.
– И вы считаете, что эти платья – правильный путь?
– Если Джанет уверена в этом, то да. У нее отличный вкус, и по крайней мере в этом я ей, безусловно, доверяю.
Элиза сглотнула, и было заметно, что беспокойство все еще не покинуло ее.
– Н-но цвета, которые она выбрала, слишком вызывающие. Это совсем не те цвета, которые обычно носят незамужние женщины во время светского сезона.
– Верно, но вы и сами необычная. Простите мне мою дерзость, но мы оба знаем, что это не первый ваш сезон. А посему нет нужды следовать правилам и одевать вас в сдержанные и нежные пастельные тона, которые носят большинство девушек. Всякий раз, когда вы будете входить в комнату, люди будут смотреть на вас, и вам захочется, чтобы они смотрели. Вы будете выглядеть поразительно эффектно. Мужчины станут толпиться вокруг вас, радуясь возможности побыть в обществе девушки, которая обладает умом и характером, а не мелет легкомысленный вздор.
Ее губы напряглись, потом слегка задрожали.
– Как вы можете быть так уверены? До сих пор мужчины не приходили в восторг от моего ума.
– Придут, как только мы закончим с вашими уроками. Вы в совершенстве овладеете всеми необходимыми умениями, чтобы изменить их мнение.
– Но что,
