– Ты прав. Забавно – я с Силь весело болтаю, но что у нее за душой – не скажу. И Эльрилл на меня стал косо поглядывать, а с чего – не говорит.
– Давно мы здесь?
– Дай подумать… Пришли мы сразу после Помрака. А сейчас полпути между Брейидиным днем и Эстреем… Недель шестнадцать примерно.
– Боги. Начнется когда-нибудь оттепель, или нет?
Этот вопрос Линден задавал ежедневно, если только на него не нападала молчаливая хандра.
– Пошли, – решила Танфия. – Накинем плащи прямо на рубахи, оденем башмаки и пойдем к выходу посмотрим.
Линден немного просветлел. Оба его спутника находили тяжелым трудом поддерживать его надежды, и Руфрид скорей терял терпение. Вместе с Линденом Танфия прошла залами и переходами из блистающего хрусталя, под взглядами редких прохожих-шаэлаир и их стройных белых кошек.
Когда они вступили на пологий скат входного туннеля, навстречу им заструился холодный воздух, овевая разгоряченную занятиями кожу и заставляя запахнуть плащи. У входа Танфия взбежала по лестнице к уступу над дверью и глянула в хрустальное окно. Все было белым-бело.
– Никаких перемен, – сообщила она, спускаясь.
– Давай откроем и выйдем. – Линден взялся за рукоять ворота.
– А надо? Замерзнем же!
– Нет. Так теплей.
Застонав, Танфия взялась за вторую рукоять. Постепенно стоячая плита камня, перегораживавшая проход, начала отодвигаться. Внутрь ворвался ледяной ветер, сверху прямо за темя девушке свалился ком снега.
– Зараза! – ругнулась она. – Половина за шиворот!
Снаружи укутанная снегом долина выглядела так же, как и всю зиму. Горе Иште величественно вздымалась в жемчужно-яркое облачное небо.
– Не стоит, Лин. Давай закроем, пока Эльрилл не прибежал жаловаться.
– Нет, Тан! – Линден прошел пару шагов по тропе. – Теплеет! Не чувствуешь, Смотри, снег спадает с края туннеля.
– Я заметила.
– Он тает!
– И еще замерзнет не раз, прежде чем… – Девушка запнулась, вглядываясь в точку, ползущую по правому склону долины. – Лин, ты это видишь?
Юноша обернулся, прищурившись.
– Антар великий… это, похоже, человек.
Фигурка, темная на фоне снега, с трудом пробиралась по заснеженному скату, проламывая наст и скатываясь в сугробы. Человек поднимался, шел, и падал, и поднимался снова, словно в отчаянной спешке.
– Он совсем обессилел, – заметила Танфия.
– Надо сказать Эльриллу.
Человек упал снова, раскинув руки, и в этот раз не поднялся.
Путешественники глядели на него. Танфия коснулась плеча Линдена.
– Пойдем. Ему нужна помощь.
Пробираясь через сугробы, Танфия поняла, что Линден был прав. Снег таял днем и намерзал ночью. Весна приходила в горы поздно, но настал ее черед. Быть может, к Эстрею они смогут уйти.
Путник лежал в снегу, тяжело дыша и пытаясь встать. Одет он был во все черное – штаны, тяжелые башмаки, подбитую мехом накидку. Он был высок; длинные волосы цвета воронова крыла увязаны в косицу, чтобы не падать на сильное, почти уродливое скуластое лицо, на поясе его висел меч.
И он был человеком, не элиром.
– Кто он такой? – прошептал Линден.
Танфия поняла, что он имел в виду – «враг ли этот человек?». Не отвечая, она окликнула лежащего:
– Эй! Все хорошо, вы дошли. Мы вам поможем.
Веки путника дрогнули. Он глянул на девушку, и облегченно кивнул, не в силах выговорить ни слова. Линден и Танфия помогли ему встать; он всем весом опирался на их плечи, так что все трое едва не скатились по косогору.
– Спасибо, – прохрипел незнакомец, когда все трое, пошатываясь, двинулись к Сребренхольму. – Я добирался сюда много дней. Дальше идти сил нет.
– Все хорошо. Вы дошли.
– Вы знаете Эльрилла?
– Конечно, – отозвалась Танфия. – Он за нами приглядывает.
