ним – спит на улицах? Она даже ходила за ним на могилу Линдена, но там его не было.
Столкнулась она с ним на четвертый вечер, остановившись, чтобы поглазеть на каменщиков, восстанавливающих врата Янтарной цитадели. Юноша брел один, с полным мешком яблок и гранатов на плече. По сторонам он не смотрел, и прошел бы мимо Танфии, если б девушка не ухватила его за рукав.
– Руфрид! Я тебя везде ищу! Ты в порядке?
– Живой, – ответил он.
Губ юноши коснулась улыбка; взгляд его более не был враждебным – только загнанным.
– Ради всех богов, вернись к нам.
– Но у тебя есть твой поэтик.
– Руфе, «у меня» нет никого.
– Это как понимать?
Девушка раздраженно выдохнула.
– Он на тебя похож. Он слишком много потерял, а я не могу возместить ему потери – никто не может. Все его мысли – о театре. Он просил меня выйти за него, и… – Руфрид отвел взгляд. Губы его сжались. – Я чуть не сбежала, – призналась Танфия. – Не знаю, что из этого получится. Я не этого хочу.
– Почему?
– Не знаю. Тебя забыть не могу.
– Мне полагается прыгать от радости?
– Нет! Боги, как ты все усложняешь! Руфе, вернись. Мне думать страшно, что ты где-то в городе, одинокий, бесприютный…
– Но я не одинок.
Танфия вздернула брови.
– Нет?
– Я сошелся кое с кем.
– И с кем же?
– С Аштарью.
–
Руфрид пожал плечами и стыдливо ухмыльнулся.
– Она была очень гостеприимна. Я ей, кажется, с самого начала понравился.
– Ну еще бы! – Танфия раскраснелась от негодования. – Быстро же ты обо мне забыл!
– Не быстрей, чем ты обо мне. – Руфрид наклонился и чмокнул ее в щечку, глумливо подражаю обычному приветствию парионцев. – Так что можешь себя не корить, Тан. Я в полном порядке.
– Оно и заметно! – прошипела она, отвернувшись. – Не знаю, с чего я время тратила, о тебе волнуясь!
Той ночью, когда Танфия лежала без сна, кто-то вошел к ней в комнату. Фигура незнакомца заграждала синее небо в окне, и на миг ей показалось, что это вернулся Руфрид, забыв, что наговорил… но нет, слишком длинные кудри. И это не мог быть Сафаендер, дремавший у нее под боком. Волосы незнакомца отливали рыжиной, и поступь его была неслышна.
Комнату озарило колдовское мерцание. Танфии казалось, что она спит, а Сафаендер не проснется, даже заори она во весь голос.
Над ней склонялся элир, и лик его сиял собственным светом, такой близкий, что девушка могла, подняв голову, поцеловать его. Приближение его наполнило Танфию сверхъестественным ужасом перед чем-то, чего не удержала память – падение во тьму, и две бегущие сквозь лес фигурки в сером и лиловом, оставившие позади загадочную и несказанную драгоценность.
Танфия проснулась, тяжело дыша, и толчком села на кровати. Завидев собственное отражение в высоком зеркале у дальней стены, она чуть не подпрыгнула – и тут же увидала элира снова. Он был за стеклом, и пальцы его пытались выдавить зеркало изнутри.
«
– Кто ты?
Он не слышал ее.
«
От элира исходил торопливый ужас. Зеркало потемнело, и незваный гость исчез. Танфия заозиралась, но взгляд ее наткнулся лишь на упавшую на прикроватный столик маленькую луну – навершие элирского ножа ослепительно сверкало в темноте.
– Что же ты со мной делаешь?! Как мне тебя отыскать?!
Обессиленная, она снова рухнула на подушки, сжимая элирский дар, чье холодное сияние все не угасало. Сон не шел. В конце концов девушка встала, стараясь не потревожить спящего поэта, торопливо
