Кэт, злая как черт, зашагала прочь, но играющие на площади дети привлекли ее внимание, и она, понаблюдав за ними, несколько успокоилась. Чумазые невинные жертвы, не видевшие ничего, кроме войны. Она боялась их спугнуть. Надо снять все так, чтобы не помешать, не прервать игры, не нарушить естественности движений. Сложнейшая задача.
Увлекшись, она не заметила, что Джей Пи идет сзади, пока он не заговорил:
— Это не простая война, Кайли.
— Знаю. — Но у нее связаны с нею свои мечты и надежды. Работа военного фотографа, конечно, дает неплохой доход, но это еще не все. Она с детства рисовала, и фотография увлекла ее еще и как вид искусства. Тем более, что только за камерой она чувствовала себя защищенной и уверенной. Камера помогала ей отличать хорошее от плохого — в жизни так легко сорваться. Камера была ее болью и радостью. Она знала, что, даже если бы захотела все бросить, все равно не смогла бы. — Но у меня свои планы.
— Выставка?
— Нет. — Кэт скорее почувствовала, чем увидела, как он вздернул бровь. — Я, вообще-то, как фотограф не так уж хороша. Эта работа для меня больше хобби.
— Сомневаюсь. От тебя так и веет целеустремленностью.
— Спасибо. — Кэт была тронута тем, что посторонний человек увидел в ней то, чего не видела собственная семья. Она будто слышала голос отца: «Опять ты со своей фотографией?» С трудом отогнав наваждение, она вдруг вспомнила, что сердита на Джей Пи. — А ты что здесь делаешь?
— Хороший вопрос. — Он затоптал окурок в пыль.
— Уж не пытаешься ли опять от чего-нибудь меня спасти, а?
Он замешкался с ответом.
Жужжание работающей камеры привлекло наконец внимание ребятишек, и они, очарованные, безбоязненно столпились вокруг американцев. Один смельчак, дергая Кэт за джинсы, пытался добраться до камеры.
— Ох, нет, не надо трогать.
Маленький замарашка не понял ее слов и обрушил на нее поток испанской речи.
— Подожди, подожди, не так быстро.
— Он хотел бы получить свою фотографию, раз его сфотографировали.
Приятно удивленная, Кэт повернулась к Джей Пи:
— Опять выручаешь меня, Харрингтон? Какие еще языки ты знаешь?
— Французский, немецкий, итальянский и даже русский. Впечатляет?
— Очень. Частная школа?
Он ухмыльнулся:
— Не скажу.
Кэт повернулась к ребенку и вздохнула: как исполнить эту просьбу?
Джей Пи по-испански начал объяснять мальчишке ситуацию. Тот сначала скис, потом хихикнул.
Кэт прищурилась:
— Что ты ему сказал?
— Я просто объяснил, что ты сумасшедшая леди. Забавно, но он, кажется, поверил.
— Большое спасибо, Харрингтон, я всегда знала, что не стоит прибегать к твоей помощи.
Они, улыбаясь, смотрели друг на друга, но требовательные детские крики вернули их к действительности. Засмеявшись, Кэт в качестве скудной компенсации раздала детям горсть мелочи. Вознаграждение было пустяковым, но здесь такая мелочь могла неделю кормить целую семью.
— Ты похожа на волшебницу, Кайли.
— Я себя так и ощущаю. — Она смотрела на радостные лица детей, потом огляделась вокруг. — Трудно поверить, что здесь идет война.
— Поверь, — только и ответил он.
И был прав, потому что война была уже рядом.
Дети первыми услышали слабое громыхание танков и, как лесные зверьки, ищущие убежища, бросились врассыпную.
Они неожиданно оказались одни посреди площади. Кэт повернулась к спутнику:
— Что, черт возьми, происходит?
— Похоже, прием окончен. — Голос его напрягся, он схватил ее за руку и потащил за собой. На этот раз она не сопротивлялась.
— А мы так попадем к отелю? — Она задыхалась.
— Только в качестве мишени. Хочешь рискнуть?
— Нет, спасибо.
Он тоже так думал и потянул ее за какое-то глинобитное строение. Присев за ним, они наблюдали, как в считанные минуты мирный до того городок оказался забит танками и орущими людьми в форме.
Все произошло так быстро, что Кэт только покачала головой:
— Что же теперь делать?
— Молиться.
— Молиться? — Она бросила на него косой взгляд. — Я из тех женщин, которые предпочитают действовать.
— Да, Кайли, я это заметил. Но сейчас давай воспользуемся моим опытом. Ладно?
Только она собралась возразить, как Джей Пи бросился на землю. Она обнаружила, что лежит рядом с ним, распластанная вдоль стены.
— Это не приставания, — прошептал он ей в самое ухо.
Солдаты были так близко, что Кэт различала выражение их лиц. Она машинально схватилась за аппарат.
— Успокойся. Что, страшно?
— Нет, я просто хотела щелкнуть.
— Щелк… Ты с ума сошла?
— Что ты твердишь одно и то же?
Ответить ему не удалось — колонна внезапно остановилась прямо перед их убежищем.
Кэт судорожно сглотнула и, напомнив себе, что не боится, машинально прижалась к Джей Пи.
Тяжело дыша, они ждали. Хотя религия всегда была ее слабым местом, Кэт вдруг обнаружила, что, следуя совету Джей Пи, молится. Неожиданно все пришло в движение, и танки и солдаты исчезли так же внезапно, как и появились.
Немного переждав, Джей Пи подхватил ее, и они рванули в сторону отеля. Возвращение в отель теперь было для Кэт нелегким испытанием — она ведь уже не смогла бы не обращать внимание на его «я ж тебе говорил».
— Похоже, ты был прав, Харрингтон, — небрежно бросила она.
— Похоже.
Если Кэт что-нибудь и ненавидела больше, чем извинения, так это извинения перед такой самодовольной физиономией. Тем не менее она понимала, что в долгу перед ним.
— Извини.
Как понимала и то, что так легко ей не отделаться.
— Прости, Кайли, я… я не совсем уловил.
— Я сказала «Извини меня».
Джей Пи засмеялся: надменно вскинутый подбородок, гневные зеленые глаза…
— Может, хоть теперь ты будешь слушаться меня?
Она вздернула бровь:
— Может, и буду.
Она повернулась, чтобы уйти, но он схватил ее за руку:
— Не так быстро, Рыжая. Ты опять у меня в долгу.
Пульс ее зачастил. Она набралась смелости и посмотрела ему прямо в лицо:
— Что тебе еще нужно, Харрингтон? Извини, но душа моя уже на месте и денег у меня ни гроша.
