архивные шкафы, стулья, столы и прочее конторское оборудование. Ему представилось, что ураган, унесший когда-то девочку, которую играла Джуди Гарланд, в страну Оз, где жил Волшебник Изумрудного города, разразился теперь над Отделом канцпринадлежностей и доставил сюда всю отдельскую мебель вместе с вешалкой, корзинами для мусора и большинством служащих.
– Узнаете родную обстановку? – весело спросила Грайса миссис Рашман.
– Во-во, родное старье, – проворчал Ваарт. – А надо было выписать новые столы, да и весь тут сказ, – их же там в подвале навалом!
– Мы обдумывали этот шаг, мистер Ваарт, – немного брюзгливо, на взгляд Грайса, ответил Джервис: он, видимо, усвоил себе такую манеру говорить, чтобы внушать людям уважение к своей ответственной должности инженера по противопожарной безопасности. – Но нас бы сочли просто ворами, если б мы стали вывозить новую мебель.
– Они, видите ли, сказали, что везут мебель на ремонтную фабрику, – объяснила Грайсу миссис Рашман. – Верней, сказали бы, если б их остановили.
Хаким, широко улыбаясь, вынул из кармана дорогой бумажник крокодиловой кожи, наверняка купленный у какого-нибудь родственника-оптовика по льготной цене, и, достав оттуда официального вида бумагу, протянул ее Грайсу.
– Документы у нас, как видите, в полном порядке, – сказал он. – С годами этот пропуск станет бесценной реликвией.
На фирменном бланке «Альбиона» значилось: «Обновление/восстановление. Разрешено к выносу». А ниже следовал подробный перечень отдельской мебели и две подписи – в одной Грайс узнал росчерк Копланда, а другая, скорей всего, была поддельной.
– Но ведь такого бланка не существует, – сказал Грайс, мысленно пробежав глазами свой Комплексный Контрольный Лист, хранившийся, кстати, на расстоянии пяти футов от него в одном из архивных шкафов. Жуткое дело, подумал он.
– Наш общий друг мистер Копланд изготовил его на печатном прессе, который
Копланд, просияв от похвалы, скромно сказал, что бланк выглядел бы, наверно, лучше, если б им удалось отпечатать его на «Уофдейле».
– Это наш главный печатный станок, – снова разъяснил Грайсу Ферьер. – Мы тут кое-чему научились, мистер Грайс. Ваши коллеги посещали вечерние курсы печатного дела, ну, а мистер Ваарт и я вели с ними практические, так сказать, занятия. Но у нас нет энергии.
– Типографию отключили от энергосети, мистер Грайс, – вставила миссис Рашман. – Но нашим ветеранам удалось подсоединиться к основной линии.
– То-то и есть, что вроде бы удалось, – подтвердил Ваарт.
Братья Пенни, чье смрадное дыхание нейтрализовал довольно приятный запах машинного масла и типографской краски, распространяемый комбинезоном Копланда, вклинились со своим традиционным дуэтом:
– Они хотели подключить нас к складу красок по соседству…
– …Но там могли заметить перерасход энергии…
– …И они подключились прямо к электростанции…
– …А этого уж никто не заметит. Ахххк!
– Кххха!
Грайс, кипевший негодованием с тех самых пор, как ему показали поддельный пропуск, решил, что они уклонились от главной темы. Он возмущенно посмотрел на Копланда.
– Так вы, стало быть, сочинили записку от имени ИПБ для отвода глаз, а посылая меня разыскивать мебель, знали, что это охота за химерами?
– В общем, вы правы, мистер Грайс, – ответил Копланд. – Нам пришлось-таки поднавести тень на божий день.
– Чтобы украсть отдельскую мебель?
– Давайте лучше скажем – реквизировать, – вмешался Джервис.
– А правильней всего – достать, – поправил их обоих Ваарт.
Все они были явно очень довольны собой – банда веселых жуликов, подумал Грайс, – и с радостным нетерпением ждали вопроса, который он им поневоле и задал:
– Да зачем вам это понадобилось?
Норман Ферьер решительно шагнул вперед, и все с привычным уважением расступились перед ним – именно с
Ферьер выхватил с полочки один из томов, причем выхватил так стремительно, что несколько соседних книг ссыпалось на пол, и в упор глянул поверх очков на Грайса, как бы определяя уровень его интеллекта. Порывистая энергичность уживалась в этом человеке со спокойной властностью. Недаром Тельма сразу же бросилась подбирать упавшие книги, хотя вовсе не была услужливой девицей.
– Читали вы что-нибудь Арнольда Беннета, мистер Грайс? – Вполне подходящий для этого книжника вопрос, подумал Грайс, он наверняка довольно часто начинает разговор с цитаты из любимого автора.
Арнольда Беннета Грайс не читал, но видел телефильм по его роману «Клейхенгер», а Ферьер как раз и совал ему в руки этот роман, такой растрепанный, будто его выудили из мусорного ящика.
– Вот, прочтите-ка, пожалуйста, отмеченный тут абзац.
Грайс без всякого энтузиазма взял в руки книгу. Экранизированный «Клейхенгер» с очень медленно разворачивающимся действием ему в свое время совсем не понравился. А людей, которые заставляли его что-нибудь читать у них на глазах, он считал пренеприятнейшими типами, потому что никогда не знал, чего они ждут – взрывов хохота, восхищенных восклицаний или досадливых покрякиваний.
Но сейчас ему таки пришлось прочитать отчеркнутый красной шариковой ручкой пассаж:
«Спокойная и неспешная коммерция в провинциальном городке давала почти неосязаемые прибыли, но все же кормила людей. И никто не замечал, насколько интересен этот процесс, эта кропотливая деловая жизнь, медлительное перераспределение капиталов, мешкотное воздвижение и медленное угасание репутаций на фоне уходящих в прошлое веков. Печатное дело с применением ручных станков привилось тут и стало медленно расцветать после Французской революции. Издавались Библии да иллюстрированные Травники, а ленивые ослы развозили их в переметных сумах по всему графству; и никто не слышал ничего романтического в пыхтенье паровых печатных машин, размножающих счета и каталоги сотнями, а то и тысячами в час…»
Грайс ничего не понял и молча отдал раскрытую книгу Ферьеру, надеясь, что тот укажет ему на зашифрованную шутку или глупую опечатку. Ферьер, однако, рассеянно сунул книгу в карман халата, а потом сказал:
– Печатное дело, мистер Грайс, издавна питает коммерцию жизненными соками. Если где-то идет напряженная деловая жизнь – значит, вы обязательно обнаружите там и типографию. А если типография закрывается или куда-нибудь переезжает – значит, деловая жизнь идет на спад. И наоборот, если в каком- то районе деловая жизнь давно захирела, фабрики закрыты и заколочены, но в узком неприметном переулочке открылась хотя бы крохотная типография – жди возрождения. Потому что печатное дело не только поддерживает – оно рождает коммерцию.
Явно заранее отрепетированная речь, подумал Грайс. Оглядевшись, он увидел, что все почтительно слушают Ферьера. А Копланд, игравший здесь, по-видимому, всего лишь вторую скрипку, не только мирился с тем, что его подчиненный по «Альбиону» захватил власть, но слушал его как спасителя человечества.
