— Попробуй кервель, — предложила Нелли и наклонилась под стол, чтобы дать Саладину очередную порцию хумуса. Они специально заказали хумус в службе сервиса в благодарность за то, что Саладин оказался их волшебным словом.
Дэн сидел, скрючившись над своим лэптопом. Он нашел в сети иллюстрированный ботанический словарь, но оказалось, что найти такие же листья было не так просто, как могло показаться на первый взгляд. И даже Неллины познания в области всевозможных трав, названиями которых она бросалась наугад, словно готовя овощной бульон, не принесли никаких результатов.
— А сколько там всего слов? — спросила Эми.
— Уф. Не знаю. Тысячи.
— А сколько всего мы просмотрели?
— Тридцать семь. Нет! Тридцать восемь. Я забыл про кервель, — сверился он со списком.
Эми громко застонала.
— Мы здесь уже двадцать минут копаемся. Так можно просидеть всю ночь, — с досадой произнесла она.
— И весь завтрашний день, — сказала Нелли. — Попробуй тамаринд.
Дэн выключил компьютер.
— Нет, — разочарованно ответил он.
Эми вскочила с кресла и нервно зашагала по комнате за спиной у Дэна.
— А хотя это идея, — сказала она. — В смысле, что раз мы в Египте, то давайте посмотрим египетские растения. Вряд ли Катерина привела сюда своих потомков ради кервеля, как вы думаете?
— Посмотри акацию, — предложила Нелли.
— А может, лучше хумус, или бабагануш, или мяту, или пальму? — Дэн крутился на стуле и размахивал руками. — Мой мозг перегружен.
— Здесь это может произойти, — согласилась Нелли. — Мы столько всего увидели за последнее время. И храмы, и гробницы, и древние города. И потрясающие закаты, и великолепное искусство…
— Конечно, но не забывай о главном, — сказал Дэн. — Крокодилы, проклятья фараонов, крючки для мозгов, части тела в канопах — чего ж вам боле?
— А мне больше всего понравились эти старые фотографии с Грейс, — сказала Эми. — Помните самую классную из них, где она в Храме Хатшепсут? Иногда я начинаю забывать, как она нас смешила.
— Крендель и горчица, — сказал Дэн. — Помнишь? Она все время повторяла: «Обрати внимание!», «Все имеет значение!»
Да, Дэн, как и Грейс, любил детали, думала Эми. Она вспомнила, как они в первый раз вошли в этот номер. Как он бегал по комнатам, называя все, что попадалось ему на глаза, как будто он видит это первый раз в жизни. Подушки! Библия! Халаты! Шампуни!
— Все говорят, что мы с Грейс как две капли воды, — сказала Эми. — Но на самом деле это ты на нее похож.
Дэн пожал плечами и повернулся к компьютеру. Но Эми заметила, что кончики его ушей покраснели — верный знак того, что ему было приятно это слышать. Она могла двадцать раз просить у него прощения или говорить: да, ты прав, я только одна хотела помнить Грейс. Но она знала, что этих слов было достаточно.
«Все имеет значение», — бормотала Эми, разглядывая рождественскую открытку Грейс. Вот волхвы приветствуют родившегося младенца Христа и преподносят ему дары. Младенец на этой картине выглядит упитаннее и величественней, чем те, которых Эми приходилось видеть в жизни.
Вдруг в ее голове выстроилась цепочка слов. «Волхвы. Хатшепсут. Пунт».
«Даже во времена Нового царства царица ездила за рождественскими покупками».
Эми, словно во сне, подошла к кровати и достала из тумбочки Библию, которую обнаружил Дэн. Она быстро перелистала несколько страниц у Матфея, глава вторая, стих одиннадцатый.
— Дэн? — еле слышно сказала она дрожащим от волнения голосом. — Посмотри «мирра»: М, И, Р, Р, А, — произнесла она по буквам и подошла к нему, встав рядом. Нелли поднялась с кресла и присоединилась к ним.
Дэн набрал слово и включил поиск. На экране появился листик.
— Есть! — закричал Дэн. — А теперь объясни, как ты это сделала.
— «Не забывайте об искусстве»! Сначала мы думали, что это она говорит о своей картине. Но потом мы поняли, что ее картина не была ключом. Мы совершенно забыли то, о чем она пишет здесь. — И Эми показала им открытку. — Мы не обратили внимания на саму репродукцию.
— Я все равно ничего не понимаю.
— Все это связано с Хатшепсут!
— Хатшепсут? — Нелли растерянно посмотрела на нее. — Но ведь она жила за тысячи лет до того, как случилось Рождество.
— Да! Но Хатшепсут отправилась в Пунт и… помните? Что она оттуда привезла? Мирровые деревья! Грейс сфотографировалась прямо напротив этого барельефа. И на полях своей книги она пошутила, что царица тоже делала покупки под Рождество. Потому что в Штатах мирровое дерево тесно связано с миртовым деревом, символом Рождества! Мирровые деревья высоко ценились из-за своей смолы, которая называется мирро или смирна. Она была очень ценной в древности и использовалась во время богослужений и при бальзамировании. Вот, что хотела сказать нам Грейс! — Эми подняла открытку. — Смотрите. Это волхвы! Они же приносят…
— Дары младенцу Иисусу, — сказала Нелли.
Эми взяла Библию.
— От Матфея, глава вторая, стих одиннадцатый. Мат. 2:11 — это сноска, а не ценник. Слушайте: «И открывши сокровища свои, принесли Ему дары: золото, ладан и смирну».
Дэн смотрел на нее во все глаза.
— Правильно! И Грейс специально с ошибкой написала «смоладу». Она же всегда правильно писала. Я это знаю точно, мы с ней каждые выходные играли в «Скрэббл». Ведь «мирра» — это смола! Полграмма мирра. Это же и есть ключ!
Глаза Эми засияли.
— И Грейс не бросила нас. Она была рядом все это время. Она помогает нам, когда нам это действительно нужно. И это так на нее похоже! Приходить на помощь, когда ты меньше всего от нее этого ждешь. Она никуда не ушла от нас. Она все время здесь, с нами.
Дэн больше не мог ее слушать. Он отвернулся.
Но Эми знала, что у него у самого в глазах стоят слезы. Ей казалось, что Грейс подошла к ней, положила руку на ее плечо. И сказала: «Молодец, Эми».
Грейс вернулась. И теперь они ни за что не дадут ей уйти снова.
Вдруг за дверью послышался какой-то странный шум.
— Это из штаба клана Екатерины! — шепотом воскликнул Дэн.
— Пойдем туда? — спросила Эми.
— Может быть, это Алистер? — предположила Нелли.
Все трое на цыпочках подкрались к двери, и Эми припала ухом к замочной скважине.
— Тишина, — сказала она.
— Надо пойти посмотреть, — решил Дэн.
Он подошел к шкафу и вытащил из него зонтик.
Отвинтив ручку, он просунул ее в замочную скважину и повернул ключ.
Затем он слегка приоткрыл дверь и первый заглянул внутрь.
— Что ты там видишь? — спросила его Эми.
— Чудесные вещи, — ответил он. — На полу.
Он широко распахнул дверь. Штаб был разгромлен. Разбитые витрины, сорванные холсты, развороченные стены. Они шли, осторожно ступая среди осколков.
