Домой, естественно. В Грозеродж, к жене и детям. Он останется у своего очага, выбросив из головы Баранмеля, Зейдабар и Ребири Назакри.
Но если Ребири Назакри подступит к стенам Зейдабара, Империя Домдар погибнет, и мир снова может погрузиться в пучину бесконечных войн и хаос.
Он взял молот и немного успокоился, ощутив его рукоятку в своей ладони.
— Анва, — прошептал он, чувствуя, как глаза наполняются слезами. — Прости меня, Анва. — Маллед положил молот и потянулся к мечу.
Есть ещё одно место, куда он может отправиться. Туда, где люди сражаются и гибнут, ожидая Заступника.
— Дарсмит, — произнес он, глядя на товарища. — Завтра я ухожу на восток, чтобы присоединиться к авангарду. Ты хочешь пойти со мной?
Не ожидавший ничего подобного, Дарсмит обернулся и изумленно спросил:
— Ты… что?..
— Ухожу на восток, — повторил Маллед. — После пожара в Императорском Дворце в Зейдабаре для меня стало чересчур жарко. Надеюсь немного остудиться в водах Гребигуаты.
— Ты собираешься драться с мятежниками? — в недоумении спросил Дарсмит. — Неужели ты не слышал, что Бредущие в нощи форсировали реку и там было большое сражение?
— Слышал, — кивнул Маллед. — Думаю, сейчас там позарез требуются кузнецы, чтобы их мечи оставались остры, а шлемы ярко блестели.
— Но ты же не… Я хочу сказать, что…
Маллед, до этого улыбавшийся, вдруг очень серьезно закончил фразу:
— …что я не закончил своего ученичества? Нет, не закончил и заканчивать не собираюсь. Сейчас не время.
Произнося эти слова, он точно знал, что прав, хотя и не понимал, откуда ему это известно. Скорее всего, здесь вновь проявило себя божественное наитие.
— Но армия все ещё в Агабдале, — заметил Дарсмит. — Неужели ты отправишься в одиночку?
— Если я приду один, это будет лучше, чем ничего, — ответил Маллед. — Я отправлюсь утром, как только проснусь. Ты, конечно, идти не обязан. Наверное, тебе лучше остаться здесь и научиться ковать мечи.
— Я иду! — решительно заявил Дарсмит.
— Послушай, я вовсе не…
— Я иду с тобой! — стоял на своем Дарсмит.
Улыбка вернулась к Малледу.
— Я высоко ценю твое общество, — произнес он.
— Значит, вопрос решен.
Дарсмит огляделся по сторонам и, заметив мастера, инструктирующего юного ученика, прибавил:
— Но прежде чем я уйду, мне надо кое-кого навестить. Дела семейные… Если кто-нибудь спросит, где я, скажи, что отправился в сортир.
Он незаметно выскользнул из мастерской.
Маллед посмотрел ему вслед, затем взял в руки меч. Клинку требовалась рукоятка, а он все ещё толком не знал, как её сделать. В конце концов решил, что какой-никакой эфес соорудить способен. Это дело, видимо, займет всю вторую половину дня.
Не исключено, что меч ему скоро понадобится.
Глава сорок пятая
— Они нас постепенно обескровливают! — Дузон размахивал своей знаменитой шляпой, полы его яркого плаща развевались на ветру. — Прошлой ночью они убили Гомиугитара — а он, сэр, был нашим последним жрецом-магом! Принц Багар в панике бежал. И если мы его не потеряли навсегда, то сейчас он, видимо, уже на полпути к Зейдабару. Мы должны нанести удар, пока они не уничтожили нас по одному.
Генерал Балинус передернулся, слушая рев Дузона. У него от усталости разламывалась голова. Однако Генерал был восхищен, что этот юный, искренне болеющий за армию щеголь до сих пор не потерял ни свой алый плащ, ни шляпу. Плюмаж, правда, со шляпы исчез, но Балинус почему-то подозревал, что в багаже Дузона имеется ещё один комплект перьев.
— Не можем, — вполголоса произнес он. — В таком состоянии невозможно за день совершить марш до моста, добраться до них и вступить в бой — мы неизбежно потерпим поражение.
— Но мы проигрываем схватки и здесь! — не сдавался Дузон.
— Знаю, — согласился Генерал. — Но это не более чем блокирующие операции. Мы, милорд, всего лишь авангард. Главные силы армии ещё не прибыли.
— И поэтому мы должны позволить себя истреблять?
— Нет. Мы будем сражаться и будем продолжать их сдерживать. Скоро прибудет подкрепление. Но у нас не хватит сил, чтобы днем форсировать реку и уничтожить нежитей.
— Все-таки можно было бы попытаться…
— Нет, нельзя! — рявкнул Балинус, но, взглянув на Дузона, продолжал значительно мягче:
— Послушайте меня, милорд. Я понимаю, у вас самые благие намерения. Мне известно, вы храбры и решительны, и, кроме того, я высоко ценю то обстоятельство, что вы не дурак. Вы не требуете, дабы мы переплыли реку и нанесли удар. Словом, никакого идиотизма в ваших речах нет. Да, действительно существует возможность победы, хотя вероятность её очень мала. Однако подумайте о том, что произойдет, если мы потерпим неудачу. Даже если бы я был убежден, что мы способны уничтожить живую силу противника, — в чем, по правде говоря, сомневаюсь, — я должен предвидеть вероятность того, что колдун неизвестным для нас способом сумеет продержаться до ночи и дождаться пробуждения мертвецов. В таком случае нам будет противостоять огромная орда Бредущих в нощи. В рейдах через реку не были задействованы все силы противника. Вы, так же ясно как и я, видели внушительный резерв, остававшийся на противоположном берегу. А может быть, даже лучше, чем я, — ведь у вас глаза молодые.
— Я видел их, — признался Дузон. — Кто-то из них следил за нами, другие спускались в шахту, которую сами и выкопали.
— Не задумывались ли вы, милорд, над тем, почему они спускаются в яму или стоят неподвижно, вместо того чтобы обрушиться на нас всеми силами?
— Я слышал, они черпают могущество из земли, и шахта помогает им в этом…
— Я спрашиваю, Дузон, не с какой целью они вырыли карьер, а почему они нас не атакуют.
— Я могу только догадываться…
— Что ж, я и сам могу высказать несколько предположений на сей счет. Возможно, я и не способен тягаться с вами мощью разума, но я в гораздо большей степени, нежели вы, умудрен опытом. Дело в том, что Ребири Назакри желает уничтожить не нас с вами. Он стремится стереть с лица земли Зейдабар. Именно поэтому он оживил целую орду покойников и вел их сюда через равнину из Матуа. Если б он желал просто уничтожить нас, то спокойненько сидел бы в Пай Шине или Ай Варачи, посмеиваясь над нашими попытками выкурить его оттуда.
— Это-то я понимаю.
— Неужели? Прекрасно. Тогда подумайте, почему он бережет основную массу своих сил. Всех этих Бредущих в нощи он намерен бросить на Зейдабар. Он не посылает их против нас, так как стремится минимизировать потери. Он их держит на своем берегу, потому что днем мертвяки находятся под защитой. Они не переправятся через Гребигуату до тех пор, пока первыми это не сделают их живые охранники. А живые охранники не сделают этого, пока мы стоим на их пути. Таково мое предположение.
— Хм-м, — задумался Дузон. — А я полагал, будто он хочет показать нам нашу слабость и собственную способность нанести нам поражение лишь небольшой частью своих сил.
— Но это отнюдь не вся его задумка, — покачал головой Генерал.
— Наверное, вы правы. Но в таком случае просто необходимо найти способ переправиться через реку и уничтожить силы, которые Назакри намерен бросить на Зейдабар. Разве не так?
— Позвольте мне вернуться, милорд, к моему предыдущему допущению. Предположим, мы атакуем, но наша атака оказывается неудачной. Что тогда? Как после этого поступит враг?
