Девятый талисман

сделал, — на тот случай, если тебя интересовало, как мне удалось избежать наказания за мои деяния. Теперь ты знаешь. Они помнят лишь обрывки моего правления, и понятия не имеют, что я творил. Да, я это сделал, чтобы избежать наказания, но, кроме того, я хотел избавить их от неприятностей, сожалений и взаимных обвинений — в том, что они позволили себя использовать.

— Я размышлял об этом, — признал Меч. — Недоумевал, почему нигде и никогда не слышал о том, что произошло в Двойном Падении, и как тебе удалось выжить и остаться на свободе. Я полагал, что эта история расползется по стране, и ты будешь опозорен.

— Ну, короче, было ясно, что я не смогу продолжать в том же духе, раз лорд с холмов Гэлбек мертв, а тебе известно о моих художествах. Так что я направился домой и постарался покончить с этим как можно более аккуратно и мирно. Надеюсь, ты понимаешь, что я мог уничтожить все поселение? Прикажи я им покончить с собой, и в Двойном Падении остались бы лишь кости, разжиревшие крысы да толстые вороны. Но я не такое чудовище, как ты думаешь. Эти люди не сделали мне ничего дурного, совсем наоборот, и у меня не было никакого желания их убивать.

— И ты не знал, будет ли кто-нибудь проверять, — добавил Меч. — Уничтожение целого поселения могло привлечь внимание нового Лорда-Чародея, тебе не кажется? И почему-то я крепко сомневаюсь, что в этом случае он сделал бы тебя своим советником.

— Ну, наверное, отчасти и так. Но честно, Меч, я действительно старался все исправить. Ты оставил меня в живых. Неужели ты и впрямь думал, что я просто-напросто уйду, поселюсь в диких местах и стану питаться корешками и ягодами? Ты знал, что я люблю богатство и власть. Где еще я мог их найти? Оглянись вокруг! Я живу в самом роскошном месте в мире, пусть даже оно принадлежит не мне. Мой кошелек полон золота, множество молодых женщин соперничают между собой за мое внимание. И самое лучшее в этом — я получил все честным путем, никого не обидев и не нарушив никаких законов. Этот Лорд-Чародей хочет помогать людям, сделать Барокан лучше. А я помогаю ему, что делает мою жизнь куда приятней, чем дал бы мне тот дурацкий заговор с идиотом, жившем в самой уродливой из каменных башен.

— И у тебя нет иных мотивов, никаких тайных планов? — Меч даже не пытался скрыть недоверие.

— Нет! Зачем? Я получил все, что желал, делая добрые дела, Меч! Мне нет причин что-то скрывать. А ты знаешь, что это все благодаря тебе? — Фараш усмехнулся. — Будучи Вождем Избранных, я бы не смог так тесно сотрудничать с Лордом-Чародеем или принять все те привилегии, что имею сейчас. Народ бы стал возражать, лерры бы стали возражать, это бы не соответствовало моей роли. И все, чего бы я достиг, было бы добыто при помощи магии, а не мной самим, а если бы я слишком зарвался, мои лерры в конечном итоге обратились бы против меня. Но ты заставил меня отказаться от статуса Вождя Избранных, отказаться от моей магии, оборвать связь с леррами. И это означало, что я волен в открытую сотрудничать с Лордом-Чародеем и получить то, что хочу.

Его улыбка стала чуть кривоватой.

— А ты знаешь, что, когда я правил Двойным Падением и когда все красивые девушки были у моих ног, я отлично понимал, что все это не совсем реально? Это не я привлекал их, не мной они восхищались. Это была магия, работа лерров, не моя. Это меня… не удовлетворяло. Раздражало. А порой — просто из себя выводило. И я думал, если мы с лордом с холмов Гэлбек станем править всеми, так будет куда лучше. Но на самом деле вряд ли бы оно было лучше. Было бы куда хуже, я подозреваю. А вот то, чем я занимаюсь сейчас — куда лучше! Никто не восхищается мной, зато меня уважают, почитают, и это подлинное, а не благодаря волшебству.

Меч уставился на него.

— Так куда лучше, — повторил Фараш. — Ты оказал мне услугу, убив Темного Лорда и вынудив меня отказаться от статуса.

— Ты серьезно?

— Абсолютно! Я сейчас гораздо более счастлив, чем когда бы то ни было с тех пор, как принял талисман Власти.

Меч смотрел на Фараша, пытаясь осознать услышанное. Он даже представить себе такого не мог. Он думал, что бывший Вождь прозябает в какой-нибудь дыре, опозоренный и испуганный. Но такой поворот событий был бы малореальным, и ему следовало это понять.

— Я тебе не верю, — произнес он.

— А я и не ждал, — пожал плечами Фараш.

— Я все рассказал Лорду-Чародею.

Фараш вздохнул:

— Уже? Я этого боялся. И что он сказал?

— Что ты мог измениться.

— А может, я и изменился. Не очень сильно, прямо скажем, потому что по-прежнему хочу все то, что хотел всегда. Просто теперь я знаю, как этого добиться другим путем.

— И все же… мне трудно в это поверить.

— Не сомневаюсь. Я б на твоем месте тоже не верил. Ты не кажешься мне излишне доверчивым и всепрощающим человеком. Я не жду, что ты станешь мне доверять, или лучше ко мне относиться, или простишь меня. Все, что я прошу — это оставить все как есть, пока у тебя не появится хотя бы малейшего доказательства, что я ни на йоту не изменился.

— Я и не собираюсь тебя убивать прямо сейчас, — пожал плечами Меч. — И не в моих силах заставить Лорда-Чародея отослать тебя прочь.

— Но тем не менее ты запросто можешь разрушить мою жизнь, просто рассказав всем о том, что произошло шесть лет назад. Артил может пожелать оставить прошлое в прошлом. Его всегда больше интересовало будущее, а не то, что позади. Но большинство думает иначе. Те женщины, что ищут моей благосклонности, мужчины, что смотрят на меня с уважением, — все они увидят во мне ничтожного предателя, поработившего невинных, и тогда все призраки прошлого вылезут наружу. Я сделаюсь объектом отвращения и пренебрежения. Те, кто со мной соглашался, призадумаются, не манипулирую ли я и ими при помощи какой-нибудь магии, и придут в ужас. Ты можешь сокрушить меня буквально несколькими словами, сказанными в нужном месте.

— Ну да, полагаю, что могу, — задумчиво ответил Меч.

— Меч, — произнес Фараш. — У меня нет права просить тебя о чем бы то ни было, но все же я прошу тебя проявить милосердие и оставить прошлое в прошлом. Если я совершу что-то плохое, предам доверие, обижу невинного, то тогда можешь разнести всю эту историю по всем городам и весям и прийти ко мне с мечом — но до той поры, пока ты не увидишь хоть какие-то признаки, что я не переменился, умоляю тебя, не предпринимай ничего и позволь мне остаться на моем месте. Я делаю доброе дело, клянусь всеми леррами. Я так же стараюсь улучшить Барокан, как некогда старался достичь власти над ним. Дай мне искупить мои проступки, насколько я могу.

Меч откинулся на спинку стула и пристально поглядел Старому Вожаку в лицо. Такой просьбе и выражение лица должно соответствовать. Быть просительным. И руки следовало протянуть. Но Фараш спокойно сидел на краю стола, уперев руки в бедра, и на лице его был вызов, а не мольба.

— Я всего лишь крестьянин и воин, — промолвил Меч наконец. — И не мое дело воздавать по заслугам кому-то, кроме Темного Лорда.

— Рад это слышать.

— Но предупреждаю, Старый Вожак: я пришел сюда, чтобы убедиться, не лезет ли Лорд-Чародей во что-то, что его не касается. И еще не сделал окончательных выводов. Если я решу, что Красный Маг стал Темным Лордом и его надо убрать, я его уберу. А если я узнаю, что Темным Лордом он стал с твоей подачи, вот тогда я убью тебя.

— Понятно. — Фараш выпрямился. — И довольно откровенно. Если мы договорились, то я рассчитываю прожить долгую счастливую жизнь и мирно скончаться в собственной постели. — Он протянул руку.

Меч тоже поднялся, не ответив на рукопожатие.

— Спокойной ночи, Фараш инит Керр, — произнес он.