воздухе.
К тому времени когда он испортил все луки, которые еще не бросили, четверо копейщиков успели перегруппироваться и откуда-то появился Воин. Меч пролетел и сквозь них, всех разоружив и позаботившись нанести единственный удар каждому в такое место, чтобы обильно кровоточило и остался заметный шрам, но при этом человек не сделался калекой и не погиб.
К этому моменту более половины изначальной дюжины либо сбежали, либо побросали оружие и подняли руки, сдаваясь. А некоторые, выдернув из ушей затычки из ваты и воска, громко вопрошали, что вообще тут происходит.
Командир гвардейцев прекратил спор. Он в ошарашенном молчании пялился на своих людей. Вожак стояла рядом с ним.
Один гвардеец явно намеревался драться. Здоровенный темноволосый мужик с мечом. Он встал перед Воином в грамотной стойке фехтовальщика.
Терпение Меча лопнуло. Он пригнулся, отбросил копье, и заплясал вокруг размахивающего мечом гвардейца, откровенно игнорируя попытки солдата сражаться, играючи отведя три довольно стремительных удара. А потом отскочил в сторону.
Штаны гвардейца оказались распороты с обеих сторон от щиколотки до бедра, пояс разрублен на три части. А в мочке каждого уха — по треугольной дырочке.
— Ты действительно хочешь со мной биться? — поинтересовался Меч.
— Упустить шанс сразить величайшего в мире фехтовальщика? Да ни за что! — рявкнул гвардеец.
— Ну тогда позволь мне кое-что тебе объяснить, — вежливо произнес Меч. — В этом случае тебе остается надеяться на то, что ты не настолько хорош, как ты полагаешь. Потому что если ты и впрямь сподобишься бросить мне вызов и вынудишь меня защищаться, я тебя убью. Победить меня ты не сможешь, и ты это отлично знаешь, а у меня нет времени на игры, принимая во внимание, сколько вас тут. Если же ты просто здоровенный остолоп, разбирающийся в фехтовании, как свинья в апельсинах, то я просто тебя разоружу. Так что будем оба надеяться, что это тот самый случай.
Гвардеец заколебался — а Меч только этого и ждал. Он быстро пригнулся и ударил противника по руке чуть ниже запястья, по мясистой части ладони. Кончик меча зацепил эфес гвардейца, Меч развернул клинок и рванул.
Кулак гвардейца разжался, и его меч упал на землю. Солдат поспешно отступил, подняв руки. По запястью текла кровь из свежей раны.
Разобравшись с последним гвардейцем, Меч направился к их командиру.
— Ну, — сказал он, — ты уверен, что действительно хочешь враждовать с Избранными?
— У меня приказ… — пробормотал командир, подняв руки и не сводя глаз с лица Меча.
— А ты отдаешь себе отчет, — проговорила стоявшая у него за спиной Вожак, — что не знаешь, где сейчас находится Лучник.
Офицер метнул на нее быстрый взгляд и поднял руки еще выше.
— Я просто выполняю…
— …то, что тебе приказал Лорд-Чародей, — закончила за него Вожак. — Отлично. А мы делаем то, что должны, и мы — двое из тех восьми жителей Барокана, которым Лорд-Чародей не указ. А теперь забирай своих людей и убирайтесь отсюда, пока кто-нибудь серьезно не пострадал.
Командир переводил взгляд с Меча на Вожака и обратно, затем жестом отдал приказ оставшимся солдатам и, понурившись, направился к центральным воротам, вынуждая солдат следовать за собой.
Толпа разразилась приветственными криками, хотя Меч понятия не имел, чему они радуются. Он двинулся через площадь, не обращая на зевак никакого внимания.
— Большой привет скрытности, — хмыкнула Вожак, когда Меч подошел.
— Надеюсь, ты не очень мной недовольна, — сказал Меч. — Эти ушные затычки меня встревожили.
— Да нет, ты все сделал правильно, — отмахнулась Вожак. — Похоже, Лорд-Чародей пытается найти защиту от нас. Это нехорошо.
— Похоже на то, — кивнул Меч, и они вдвоем двинулись к воротам.
Они были на полпути, когда на площадь вынырнул Ведун и замер, таращась на обломки копий, стрел и несколько мелких капелек крови.
— Надо понимать, всю развлекуху я пропустил, — изрек он.
— Боюсь, что да, — улыбнулся Меч.
Вождь шагнула вперед, протягивая руку.
— Должно быть, ты Ведун, называемый Всезнайкой, — сказал она. — Зови меня Вожак.
— Рад наконец с тобой познакомиться, — пожал ей руку Ведун.
— Не сомневаюсь. А теперь пошли отсюда. Нам есть о чем поговорить.
С этими словами она выпустила руку Ведуна и повернулась, приглашая следовать за ней обратно в дом Красавицы.
Глава 21
— Это было потрясающе, — снова прошептала Азир, и снова Меч жестом велел ей сидеть тихо. Он внимательно слушал, как Ведун описывает поведение Лорда-Чародея.
Все Избранные собрались в большой комнате дома Красавицы. Вожак с Ведуном заняли оба кресла у очага, Меч с Хватом притулились у стенки, а Азир пристроилась на камни очага у ног Меча. Тетива сел на ступеньках, Болтунья с Красавицей бродили по комнате.
— Но их было двадцать человек! — не умолкала Ясновидица.
— Двадцать пять, не считая капитана, — поправил Меч. — А теперь помолчи.
— Двадцать пять!
— Это магия. И замолчи наконец.
Азир явно хотела сказать еще что-то, но поскольку Меч упорно на нее не смотрел, не решилась и замолчала. Однако у Меча сложилось впечатление, что она не слушает Ведуна, а просто ждет, когда Меч обратит на нее внимание.
— По-моему, он искренен, — подытожил Ведун пересказ того, что ему говорил Лорд-Чародей. — Не думаю, что он притворяется или замыслил что-то плохое. Он действительно считает, что без магии Барокану будет лучше.
— Но править Бароканом будет он, с магией или без, — заметила Вожак.
— Ну… да.
— А конец магии означает конец чародеев.
— Что?
— Он убивает чародеев, — горько улыбнулась Вожак.
Ведун поочередно посмотрел на Меча, Лучника, Красавицу, Вора, Ясновидицу и Говорунью.
— Вы серьезно?
— Более чем. Ты ничего не слышал? Даже слухи не доходили?
— Нет! Ни единого слова. Насколько я помню…
— А, даже не пытайся! — воскликнул Меч. — Ты торчал наверху в Летнем Дворце, где магия не действует. Так что не имеет никакого значения, помнишь ты какую-нибудь специфическую подробность, услышанную там, или нет.
— Отлично! — рявкнул Ведун. — Я ничего не помню ни о каких убийствах, но смею полагать, что наверняка уж запомнил бы такое, с магией или без! Мы с Фарашем и Артилом обсуждали возможность что- нибудь сделать с местами наподобие Барабанной Кожи или Сада Костей и говорили, что такое решение может означать необходимость убить тамошних жрецов, но решили для верности подождать с этим еще несколько лет. И это единственные разговоры об убийстве, которые я помню.
— А насчет нового Избранного? — спросила Вожак.
