препятствовать другие причины.
К черту, сейчас не время слушать лекции компьютера. Сэм навел на Флейм гранатомет:
— Я выстрелю, если она меня вынудит.
Внезапно Флейм расслабилась. Все ее тело лишилось прежнего напряжения. Переход был таким внезапным и полным, что Тернер в удивлении опустил оружие.
Сделав несколько беспорядочных движений, она остановилась, потом подняла снарк, пристально посмотрела на него, затем уставилась на Тернера.
Он не стал стрелять, он знал, что перед ним совсем другая личность. Ее широкое лицо было спокойно; женщина неуверенно подняла свободную руку и пригладила спутанные волосы.
— Здравствуйте, — сказала она по-русски, и ее голос звучал почти на октаву ниже, чем прежде. — Я вас знаю?
Тернер застыл в замешательстве, держа наготове гранатомет.
Казалось, она полностью оставила свой замысел, но кому, как не ему, знать, можно ли рассчитывать на киборга АРК. Даже если
Пока он безуспешно подыскивал слова, Флейм изучала его.
— О, конечно, я знаю вас, — сказала она, по-прежнему по-русски, и вновь замолчала. — Вот глупая! Простите меня, голова... в моей голове еще не совсем прояснилось. Вы — Слант. — Даже при тусклом свете Тернер смог увидеть недоуменное выражение на ее лице. — Я пыталась убить вас вопреки предписаниям, да?
Тернер с трудом следил за ее словами: ему не доводилось слышать русскую речь больше двадцати лет по субъективному времени.
— Вы говорите на каком-нибудь языке, кроме русского? — спросил он на интерлингве.
— Нет, — ответила Флейм. — Только на русском. Это мой родной язык. — На лице ее вновь отразилось недоумение. — Но я уже понимаю вас! Я помню то, что узнало мое другое "я", на каком бы языке это ни было сказано. Как странно.
— На самом деле не так уж и странно, — непринужденно ответил Тернер, пытаясь поддержать ровное настроение новой Флейм. — Если вы сейчас в оболочке защитной личности, то, возможно, те, кто программировал вас, намеренно заставляют ее заявлять, что она знает только русский, чтобы удержать вас от какой-нибудь ошибки. Вы в состоянии понимать все, что слышите, но при этом не знаете языка, а следовательно, не можете проболтаться о том, чего вам знать не положено, — и беззвучно прибавил:
— Это так, компьютер?
— Подтверждение.
— Кто вы? — спросил Сэм, все еще на интерлингве. — Я имею в виду — что входит в ваши обязанности?
Она пожала плечами:
— Инженер. Ничего специализированного. Но я могу вписаться в любое индустриализованное общество. Тихо, исполнительно, не создавая проблем. — Мгновенная тревога сузила ее глаза, затем исчезла. — Что я здесь делаю? Это ошибка? Здесь не говорят по-русски, и, судя по тому, что я видела, здесь нет никакого промышленного производства. Меня не должны были вызывать.
— Чрезвычайные обстоятельства, — объяснил Тернер. — Нам нужно было на время вывести из вашего сознания нефункциональную личность. Она стала несколько неуравновешенной. Возможно, вы понимаете, что я имею в виду. Мы сместили ее, и случайно вышли вы. Вот и все.
Он почувствовал, как новая Флейм безмолвно запрашивает компьютер по внутренней коммуникационной связи.
Компьютер ответил:
— Подтверждение.
— Если вам кажется, что есть личность, в рамках которой вы будете чувствовать себя более комфортно, переключитесь на нее. Только в том, конечно, случае, если это не коммандос, — Тернер все еще держал гранатомет наизготовку. Со временем он ослабил захват, но, делая это предложение, стиснул рукоять.
Он пытался продолжать свою роль верного гражданина Древней Земли, потому и предложил Флейм поменять персоналии, если пожелает; кроме того, он с трудом понимал русский язык. Втайне Тернер надеялся, что именно эта личность останется доминирующей. Она казалась ему несравненно более приятной и сговорчивой, чем ее нефункциональное "я".
Но, глядя на Флейм через прицел своего гранатомета, Тернер вдруг понял, что предназначение этой личности — усыпить подозрения, именно поэтому она казалась такой покладистой и бесцветной. Несомненно искушенная в шпионаже и диверсии, она являла собой оболочку, под тонким слоем которой таился коммандос.
Так впервые Тернеру представилась возможность поближе рассмотреть киборга АРК 247. Не опуская гранатомета, он переходил с места на место, чтобы лучше видеть.
За несколько минут до того свет пламени, охватившего деревню, начал слабеть, — огню уже не хватало пищи. Способные воспламениться соломенные крыши и ветхие навесы давно превратились в золу и пепел. И все же света было достаточно, чтобы Тернер смог разглядеть своего недавнего противника.
Первое впечатление не обмануло его: Флейм действительно была невысокой, приземистой, с тяжелым квадратным лицом; по спине небрежно разбросаны грязные светлые волосы. Тернер решил, что она и в самом деле может быть русской. Глаза ее скрывались в тени.
Прежде, готовясь к нападению и сопротивляясь принудительной фазе, Флейм казалась мускулистой и сильной, несмотря на небольшой рост. Сейчас же, в своем мешковатом сером комбинезоне, она выглядела увядшей и безобидной.
Но Сэм знал, что таит подобная «безобидность».
— Возможно, так действительно лучше, — сказала Флейм после мгновенного колебания, — но я не хочу уходить. Я не доминировала с тех пор, как завершила подготовку на Марсе. Если потребуется, я уйду, но нельзя ли мне задержаться хотя бы на время? А, компьютер?
— Подтверждение.
— Хорошо! — Женщина улыбнулась, но внезапно нахмурилась. — Но чем мы сейчас занимаемся? Почему я здесь? Я хочу сказать — что я здесь делала и почему хотела убить тебя, Слант? Все, что я запомнила, — это необходимость уничтожать врагов. — Флейм приподняла снарк, потом пожала плечами и сунула его в карман. — Но я не вижу врагов, — сказала она со смущенной улыбкой.
— Здесь и нет врагов... — начал Тернер.
— Опровержение, — вмешался компьютер. — Статус миссии неясен из-за колебания результатов в процессе определения лояльности жителей этой планеты.
— Эта планета, — продолжил Сэм, — сохранила верность Древней Земле: здесь никогда даже не слышали о Восстании, не говоря уж об уничтожении Древней Земли. Но ваша нефункциональная личность почему-то не хотела верить этому. Она рвалась уничтожить местное население. Естественно, когда я узнал о лояльности этих людей, мне захотелось ее остановить. Именно это привело к разногласиям, а затем вашему появлению.
— Они действительно лояльны? — спросила Флейм почти благожелательно. — Заблуждающихся поправляют, но предателей уничтожают. Это старое советское изречение, если я правильно его помню.
— Они не заблуждающиеся и не предатели. Спросите кого угодно. — Тернер от души надеялся, что это окажется правдой.
Его собеседница пристально посмотрела на него, потом задумалась.
— Вы хотите сказать, что любой, кого я спрошу, подтвердит преданность планеты Древней Земле?
— Совершенно верно, — Тернер страстно желал, чтобы так и было.
— И вы хотите, чтобы я кого-нибудь спросила?
— Да, конечно.
Защитная оболочка, — наверное, потому, что думала по-русски, а не на интерлингве, — поняла его буквально. Но Тернер вовсе не возражал против такого понимания.
— Чтобы спросить кого-то, мы должны этого кого-то найти, правда? — В голосе новой Флейм не было и
