рудокопом.
— Могу я подняться вверх на одной из тележек, или мне идти пешком? — спросил Злобень.
Возницы посмотрели на Арлиана, и тот пожал плечами.
— Как хочешь, — ответил он и посмотрел на лестницу; никто не последовал примеру Злобня. — Возможно, ты хочешь сообщить своим товарищам, что тебя не обманули.
Злобень повернулся и прокричал:
— Пока со мной все в порядке!
Он повернулся и решительно зашагал к тележке.
По лестнице начали подниматься бывшие рабы. Арлиан узнал Пачкуна, Топляка, Толкача и Верино, а также еще нескольких рудокопов; среди выбравшихся наружу были и новые лица, не все прежние товарищи Арлиана дожили до освобождения.
И никто из них не узнал своего избавителя.
Как ни странно, Арлиан испытал разочарование. Он семь лет работал бок о бок с этими людьми; неужели он так изменился?
Конечно, большинство из них считали, что он умер. Кровавая Рука попытался их убедить, что забил Арлиана до смерти. Никому из них и в голову не могло прийти, что Арлиан жив и свободен, не говоря уже о превращении в таинственного безумца лорда Обсидиана.
И все же Арлиан не удержался и отвел в сторону Верино. Тот с удивлением посмотрел на него.
— Да, м… милорд? — неуверенно проговорил Верино.
— Однажды мне довелось встретиться с человеком, который покинул этот рудник, — сказал Арлиан.
Верино нахмурился.
— Никому не удалось его покинуть, — ответил он. — Во всяком случае, за то время, что я провел здесь.
Арлиан понял, что совершил ошибку, и уточнил:
— Не раб — надсмотрщик. Кажется, вы называли его Кровавая Рука.
Верино нахмурился.
— Мне бы хотелось узнать о судьбе некоторых рабов, — продолжал Арлиан.
— Если Рука хочет, чтобы я помог вам наказать…
Арлиан поднял руку.
— Верино, я только что вас освободил — зачем мне кого-то наказывать?
Верино ошеломленно заморгал.
— Откуда вы знаете мое имя?
— Я спросил. А теперь, Верино, скажи мне, Нарыв здесь?
— Он остался внизу.
— Олнеор?
— Умер несколько месяцев назад. Или лет? Сломал бедро и умер.
— Крысолов?
— Разве он не поднялся наверх?
Арлиан задумался, пытаясь вспомнить остальные имена. Кажется, он кого-то забыл…
Но какое это имеет значение?
— А почему Нарыв остался внизу? — спросил он. Верино пожал плечами.
— Не знаю, — ответил он. — Нарыв пошел в Туннель номер двадцать восемь.
Верино немного помолчал, явно набираясь решимости, а потом сказал:
— Могу я задать вам вопрос, милорд?
— Давай.
— Почему вы нас освободили?
Арлиан посмотрел на рудокопа.
— Потому что у меня появилась такая возможность, — ответил он. — Я хочу, чтобы наш мир стал лучше, Верино.
— Значит, вы тратите деньги, выкупая рабов, а потом освобождаете их?
— Нет, — покачал головой Арлиан. — Я не могу освободить всех. Вам просто повезло. Мне понадобились аметисты, и я обратил на вас внимание.
— Значит, все дело в аметистах?
— Да.
— Однако нам не удалось собрать сотню камней.
— Мне хватит того, что есть.
— Мне кажется, у Крысолова остались аметисты. Он начал собирать их много лет назад, потому что один старый безумец по имени Хэтет сказал, что они очень ценные. Мы заставили его отдать часть, но я думаю, остальные он где-то спрятал.
— Спасибо, — сказал Арлиан. — Я с ним разберусь.
После коротких колебаний Верино задал еще один вопрос:
— Сейчас ночь или день?
— Наступило утро, но небо затянуто тучами. Вам придется привыкать к солнечному свету. Наверху темно и жарко.
На лице Верино появилось странное выражение, словно он вспомнил нечто неприятное.
— Драконья погода? — спросил он.
— Драконья погода, — согласился Арлиан.
Верино вздрогнул, поклонился и направился к выходу из рудника.
Глава 37
КРОВАВАЯ ЧАША
Даже тусклый свет, просачивающийся сквозь тяжелые облака, оказался слишком ярким для некоторых рудокопов. Трое разрыдались, увидев небо; четвертый испугался и вернулся обратно в туннель, бормоча себе под нос:
— Нет, это слишком, я не могу, все неправильно.
Однако большинство вышли наружу со счастливыми улыбками, прикрывая от слепящего света глаза. Один принялся истерически хохотать. Арлиан почувствовал, как его губы сами растягиваются в улыбку. Рудокопы были грязными, оборванными и наполовину слепыми — но они получили свободу.
Да, приятно делать людям добро. Гораздо лучше, чем убивать, если не считать лорда Дришина, но, к счастью, чудовища такого рода встречаются довольно редко.
Он же сумел простить лорда Торибора; Красотка и Игла исчезли; все его враги, даже Маслолей, мертвы, если не включать в этот список Литуила, леди Опал, лордов Хардиора и Занера, которые лично никого не убивали и не продавали в рабство, хотя наверняка явились причиной смерти немалого числа людей.
Нет, месть не должна простираться так далеко.
Остались лишь драконы. Но если он попытается разделаться с ними, начнется война, и погибнут невинные люди.
А с другой стороны, если не трогать драконов, невинные все равно пострадают. Арлиан попытался убедить себя, что борьба с драконами — это не месть, а попытка выжить.
Он посмотрел на небо, и улыбка исчезла с его лица. Вполне возможно, что драконы уже покинули свои пещеры. Кто знает, быть может, они летят к Мэнфорту или уничтожают ничего не подозревающих людей в какой-нибудь деревушке.
Но если они все еще в пещерах…
