— Я не способен даже починить окно, — без всякой преамбулы заявил Вонд, увидев входящего Стеррена.
— Я немедленно прикажу слугам заняться этим, — сказал молодой человек.
— Стеррен, — запричитал Вонд, — я не способен даже починить это вонючее окно! Я не способен ни на что! Я даже не могу позволить себе сердиться! Я боролся с собой изо всех сил, но вы слышали, как загремел мой голос и почувствовали ветер. Как мне жить без моей магии?
— Я ничего не почувствовал, — честно заявил Стеррен. — Я увидел, как затрепетали рукава вашей мантии, и понял, что случилось. Но ветер меня не достиг. Вам почти удалось сдержаться. Потребуется лишь немного практики. Вы спрашиваете, как жить без магии. А я спрошу — как долго вы проживете с ней?
— И все это вы сотворили собственными руками, — с горечью произнес Вонд.
— Нет. Все это сотворили вы сами, — ответил Стеррен. — Но кто бы то ни был, дело сделано.
— Боги! — воскликнул Вонд, бросившись на кровать. — Кошмары уже начались!
— Пока это случилось лишь единожды, — заметил Стеррен. — И после величайшей работы, которую не смог бы выполнить ни один ворлок. Может быть, если вы перестанете пользоваться магией, кошмары прекратятся?
— Убирайтесь отсюда! — заорал Вонд.
У дверей Стеррен обернулся.
— Я пришлю слуг, чтобы они починили окно.
Глава 39
Эта ночь прошла спокойно. На следующую кошмаров тоже не было, и настроение Вонда значительно улучшилось. Он по-прежнему оставался в своих апартаментах, но уже поговаривал о выходе к людям и возобновлении своей императорской деятельности, после того как отвыкнет пользоваться магией.
Даже выпавший на следующий день дождь не убавил его оптимизма. Наоборот, Вонд понял, что перестал контролировать погоду, и обрадовался еще больше.
На третью ночь его вопль разбудил весь дворец, и Стеррен через три ступеньки помчался в спальню Вонда.
Два охранника и камердинер уже находились там. Они молча взирали на своего Императора, плавающего в футе от пола и молотящего кулаками в северную стену комнаты.
— Ваше Величество! — закричал Стеррен. — Вы забыли, что следует пользоваться только ногами!
Ворлок обвел всех невидящими глазами, но постепенно его взгляд стал осмысленным. Он резко снизился, упал на колени, но подняться так и не смог.
Стеррен подбежал и обнял его за плечи.
— Вы, — обратился он к одному часовому, — быстро тащите сюда бренди. А вы, — последовал приказ второму, — приведите гербалиста.
Солдаты заторопились прочь.
— Могу ли я быть полезен? — спросил камердинер.
— Поищите теурга Агора, — ответил Стеррен.
Камердинер исчез, оставив Стеррена наедине с полумертвым от ужаса ворлоком.
Молодой человек посмотрел на забрызганную красным стену — колотя по ней, Вонд разбил руки о неровности камня.
— За что вы били стену? — спросил Стеррен.
— Не знаю, — прошептал ворлок пересохшими губами. — Разве я ее бил?
Он поднял глаза, увидел пятна крови и перевел полный изумления взгляд на израненные руки.
— Опять кошмары? — поинтересовался канцлер.
— Конечно, идиот! — простонал Император.
Он еще раз взглянул на стену и спросил:
— Я что, опять летал?
— Да, — ответил Стеррен.
— Значит, я снова использовал магическую силу. Как бы осторожен я ни был, кошмары вновь и вновь заставляют меня прибегать к ворлокству. Это вопиющая несправедливость!
— Да, — согласился Стеррен, — это несправедливо.
Вернулся часовой, посланный за бренди, но оказалось, что Вонд не в состоянии удержать стакан. Стеррену пришлось поддерживать руку Императора, пока тот не напился.
Несколько восстановив дыхание, ворлок спросил:
— Я говорил что-нибудь?
— Вряд ли, — ответил Стеррен.
Часовой несмело кашлянул.
Стеррен обернулся к нему:
— Что здесь происходило до моего прихода?
— Его Величество плакал, милорд, — сказал солдат, — и говорил, что ему надо куда-то отправляться. Больше я ничего не понял.
В этот момент вошел гербалист.
Через полчаса Вонд уже был в постели и дремал под действием сонного зелья. Придворные один за другим оставили императорскую спальню.
Стеррен вышел следом и направился в свою комнату.
Этот инцидент сильно потряс его. Легко сказать: «Вонд должен уйти», но наблюдать, как Зов постепенно уничтожает человека, считающего его своим другом, оказалось невыносимо.
Стеррен не был уверен, что до конца сможет выдержать такое зрелище.
«Может быть, пора вернуться в Этшар?» — подумал он. Вонд не сможет отправиться следом за ним. Старая семманская аристократия потеряла власть и рассеялась по Миру. Остались лишь леди Калира да Алгарвен, но у них нет никаких причин задерживать его.
Нет, сказал себе Стеррен. Уехать сейчас — значит проявить трусость. Данная ситуация возникла по его вине: убежать сейчас и заставить других расхлебывать заваренную им кашу было бы просто отвратительно. Это даже не трусость, это предательство.
Нет, он честный игрок и не станет жульничать. Не попытается скрыться, не уплатив проигрыша.
Он останется и будет следить за тем, что сотворил.
Стеррен чуть было не изменил своего решения, когда спустя две ночи еще один кошмар заставил Вонда кометой взвиться в небо. Он проснулся и упал на землю в миле от дворца. Стеррену и дюжине гвардейцев пришлось отправиться в поход, чтобы доставить ворлока домой.
Глава 40
В двадцать четвертый день месяца Цветной Листвы 5221 года Стеррен неожиданно проснулся и с удивлением увидел, что через окна его спальни льется солнечный свет. Вот уже два шестиночья он не мог спать спокойно. Его постоянно будил очередной кошмар Вонда, вызванный непрекращающимся Зовом.
Усевшись в постели, молодой человек понял, что в комнате кто-то есть. Он протер глаза и узнал камердинера Вонда.
— Что случилось? — спросил Стеррен.
— Он ушел.
Стеррен, не тратя времени на дальнейшие расспросы, вскочил и последовал за слугой через переходы дворца к спальне ворлока.
Постель оказалась пустой и даже не смятой. Одеяло было отброшено в сторону, как будто Вонд уже
