Аша вцепилась в гриву лошади, но чувствовалось, она с трудом сохраняет равновесие.
— Не волнуйся, сначала Ирит пойдет медленно, — Келдер похлопал Ашу по плечу, — а потом ты привыкнешь. Вот увидишь.
Ирит шагнула вперед. Аша еще сильнее схватилась за гриву. Келдер страховал девочку рукой. Троица не спеша двинулась в путь.
— Может, нам взять седло? — предложил Келдер, видя, как Ашу качает.
И заслужил еще один злобный взгляд.
— Нет?
Ирит покачала головой: ни в коем разе.
— Я удержусь, Келдер, — подала голос девочка. — Не волнуйся.
— Хорошо, — кивнул Келдер. — Об одном ты можешь не беспокоиться, Ирит, — добавил он, пройдя несколько шагов. — Уж теперь-то тебя точно не изнасилуют.
Лошадь вновь попыталась лягнуть его, и Келдеру пришлось отскакивать в сторону, чтобы тут же вернуться и подхватить Ашу, которая от резкого движения Ирит едва не свалилась на землю.
Глава 10
Келдер не ошибся: ночью по небу плыла большая луна. И ее тусклого оранжевого света вполне хватало, чтобы не сбиться с пути и заметить изменение ландшафта. После того, как они пересекли границ Ангароссы и Синодитты, почва стала более песчаной, а пологие холмы уступили место плоской как стол равнине. Вдоль дороги уже не росли деревья, а фермы, мимо которых они проходили, выглядели довольно уныло. Разводили там только коз и лошадей — для коров грубой травы не хватало, а зерновые на песчаной почве не росли.
Дважды они проходили мимо пасущихся жеребцов, которые вскидывали головы и призывно ржали, глядя на Ирит. К счастью, пастбища отделяли от дороги крепкие изгороди.
Ирит шла с опущенной головой, игнорируя все и вся, разве что изредка бросала злобные взгляды на Келдера.
Келдер же старался не замечать раздражения Иритт. Сбитые ноги распухли и болели, думать он мог только о той минуте, когда наконец-то снимет обувку. Чтобы отвлечься, он разговаривал с Ашей.
На закате, когда солнце окрасило землю и небо в багряно-пурпурные тона, Аша рассказала, что заставило ее убежать из дома.
— Мой отец гонит ушку, — объяснила она. — Винокурня у него в амбаре. Он выращивает зерно и из него гонит ушку. Часть продает. Может, вы слышали о нем, Абден, сын Илдрина. Абден Старший. Ушка у него лучшая в Амрамионе.
Келдер и Ирит покачали головами. Келдер с трудом удержался от того, чтобы сказать, что «лучшая в Амрамионе» не есть знак качества. Один из его шуларских соседей похвалялся, что такой ушки, как у него, не сыскать в пяти королевствах.
Аша пожала плечами, продолжила:
— Часть он продает, но очень много выпивает сам. — По ее телу пробежала дрожь, а Ирит тряхнула гривой, показывая, что очень ей сочувствует.
Келдер же просто кивнул.
— Пьет он постоянно. С тех пор, как умерла наша мама. Она должна была родить, но что-то пошло не так, и они оба умерли, мама и младенец. Абден, я про Абдена Младшего, моего брата, говорил, что при жизни мамы отец так сильно не пил, но я этого не помню. Мне было четыре, когда она умерла, я и ее плохо помню.
— Я очень тебе сочувствую, — пробормотал Келдер.
Аша его словно не услышала.
Какое-то время они молчали, потом Келдер задал интересующий его вопрос:
— Отец тебя бил?
— Ты видел отметины?
— Да, — кивнул Келдер.
— Да, бил. Он бил и Абдена, пока тот не сбежал. Я тогда очень обрадовалась — поняла, что есть выход. И тоже сбежала, чтобы быть вместе с Абденом, но его убили.
Аша всхлипнула, и только тут Келдер заметил, что по щекам девочки текут слезы.
— Не печалься, — попытался успокоить ее Келдер, — тебе не придется возвращаться к отцу.
— Я не смогу жить одна. — Аша все всхлипывала. — Я еще слишком мала и не знаю как.
— Мы тебя куда-нибудь пристроим.
Он понятия не имел, каким образом ему удастся выполнить это обещание, но говорил искренне, потому что действительно хотел позаботиться о судьбе Аши.
Разве мог поступить иначе защитник униженных и оскорбленных? Может, те, еще не родившиеся, что должны уважать его, — дети Аши?
— Спасибо тебе, — прошептала Аша.
И они продолжили путь.
Когда они достигли Синодиты, Келдер дернул Ирит за гриву. Она остановилась, вопросительно посмотрела на него. Келдер протянул руки, снял Ашу с ее спины. Девочка уже задремала и вздрогнула от неожиданности.
— Мы прибыли. — Келдер поставил ее на землю.
— Куда? — оглядываясь, спросила Аша.
Ирит приняла свой естественный облик... вернее, обычный облик, поправил себя Келдер. Превратилась в пятнадцатилетнюю красавицу. Попона стала туникой, вернулись и бриджи, золотые волосы ниспадали на плечи.
Келдер подумал, что у него нет никакой возможности узнать, естественное ли это для Ирит состояние. Он никогда не имел дела с оборотнями. И ничего о них не знал.
А если по своей природе она не человек, стоит ли на ней жениться?
— Почему мы остановились? — спросила Ирит.
Келдер недоуменно воззрился на нее.
— Это же Синодита, разве не так?
— Я думала, мы дойдем до «Летающего Ковра», — ответила Ирит. — Это на другом конце города.
— Ты про гостиницу?
Девушка кивнула:
— Да. Это единственная приличная гостиница в Синодите.
— Я же не знал, — оправдывался Келдер.
'Может, — думал он, вглядываясь в лицо Ирит, — ей вовсе и не пятнадцать. Может, она — старая карга, которая сумела превратиться в девочку?”
Хочет ли он жениться на старой карге?
— Жаль, — ответила Ирит.
— Тогда пошли, — предложил юноша.
— Я не собираюсь опять превращаться в лошадь.
— И не надо. Аша пойдет сама... Так, Аша?
Девочка кивнула.
Несколько минут спустя Келдер уже стучал в дверь гостиницы. Над его головой поскрипывала вывеска, раскачиваемая теплым ветром, дующим с востока. Рисунка на вывеске Келдер не разглядел, но Ирит заверила его, что они прибыли куда надо.
Еду им принесли холодную (все уже давно поужинали), свободная комната осталась одна: чулан под самой крышей, где Келдер не мог выпрямиться во весь рост, не ударившись головой о балку.
— В столь поздний час мы уже никого не ждали, — извинялся хозяин.
