О том, чтобы перебраться через очищенную канаву, нечего было и думать. Апог свернул к опушке. Надо было пройти две лишних пурвиеты. Вдоль опушки, затем через луга до самых Квиешанов тянулась старая лесная дорога.
Апог не заметил лесной прохлады. Он ничего не видел. Перед глазами мелькали огненные круги, дышать было тяжело. С каждым шагом идти становилось труднее. Апог боялся одного: только бы не упасть — тогда он больше не встанет.
В каждой выбоине нога спотыкалась и тело бессильно подавалось вперед. Он крепился, крепился, стиснув зубы. Руки безжизненно повисли. Голова переваливалась с плеча на плечо. Рубашка на спине потемнела от пота.
Где-то вдали слышны были голоса и смех. Это работники из Квиешанов копнили клевер. Как-то легче, спокойнее стало на душе у Апога. Люди… так или этак, а на земле валяться не оставят. Помогут, доведут до дому.
Вот старая, когда-то глубокая, а теперь совсем обвалившаяся канава. Кое-как все же перебрался. Но когда он вылез из нее, зацепился ногой за кочку; пошатываясь, Апог сделал два шага, тяжело рухнул наземь и уже не поднялся.
Ужасная тяжесть прижимала его к земле. Когда он падал, у него еще промелькнуло в голове: может, люди видели, может, они придут и помогут раньше, чем его заедят комары и слепни. Но когда он ударился о землю, все стало для него чужим и далеким, призрачным и безразличным.
Перед глазами только мельтешили серые хлопья. Всмотревшись, он увидел, что это вовсе не хлопья, а кривые, корявые ивовые ветки. Они обвивали шею, грудь и живот, они душили Апога.
На пригорке смеялись молодые, здоровые работники. Апог лежал на поляне и глухо стонал.
Примечания
Впервые в альманахе «Вардс» («Слово»), П. 1913 (Сборник «В страдную пору», 1915).
