болезнями. Такое положение вещей делало существование военных орденов еще более важным, так как они могли обеспечить советом и примером новоприбывших, которые, если взяться за дело хорошенько, могли преобразиться в превосходных воинов, а не в инвалидов или легкую поживу для умело сражающихся турков.
Контраст между грубой силой западных рыцарей и подвижностью и быстротой легковооруженных турецких и арабских воинов – часть того, что делает крестовые походы интересными с точки зрения военного искусства. Никогда не случалось, чтобы две армии просто шли друг на друга и более сильная и многочисленная из них одерживала победу. Наоборот, происходило состязание в стратегии и тактике, где каждая сторона обладала и преимуществами, и недостатками, которые командиры взвешивали и просчитывали, каждый из них медлил и осторожничал, прежде чем вводить в дело свои войска. Это значило взвешивать и просчитывать так долго, как это возможно, никогда не забывая, что удача в военных действиях не связана с планами и прогнозами. Ни генерал, ни целая армия не могут установить порядок в хаосе битвы. Климат, география, численность, обмундирование и снабжение – все вносило свою долю в победу или поражение, однако итог складывался из отдельных устремлений и коллективного энтузиазма, а еще от воли Божией, с чем были согласны и христиане и мусульмане.
К середине XII столетия было хорошо известно, что враги христиан и христианства существуют не только в Святой земле. Испанцы и португальцы, не сомневаясь, отождествляли с крестовыми походами свою долгую борьбу с мусульманами, и вскоре они смогли убедить церковь обещать добровольцам, сражавшимся в этих странах с неверными, духовные преимущества, сходные с теми, что гарантировались людям, отправившимся защищать Иерусалим. Германцы и датчане, воодушевленные святым Бернаром Клервосским, напали на своих старинных врагов к востоку от Эльбы. Этот Вендский крестовый поход 1147 года направлялся против оплота славянского язычества и грабежа и открывал путь для западной экспансии и миграции на Восток.
Поляки вскоре осознали возможности использования духа крестовых походов в своем продвижении на восток и на север. Однако пруссов было сложнее одолеть, чем вендов. К тому же у пруссов не нашлось вождя, которого удалось бы убедить в выгодах крещения, подобно тому как были убеждены хозяева земель, расположенных вдоль южного побережья Балтики в Мекленбурге, Померании и Помереллии. Наоборот, после первых успехов в начале XIII века гарнизон крестоносцев в Кульме, в излучине Вислы, был вынужден спасаться бегством от язычников.
С формальной точки зрения польские вторжения в Пруссию не были крестовыми походами – их не благословляли папы и к ним не призывало католическое духовенство по всей Европе. Однако этот изъян могло исправить присутствие тевтонских рыцарей, и в конце 1220 года князь Конрад Мазовецкий и его родственники предложили Великому магистру ордена Герману фон Зальцу прислать рыцарей, чтобы они помогли защищать польские земли от прусских язычников. О защите, разумеется, только говорили. Поляки планировали завоевать Пруссию и нуждались в небольшой помощи. Временной помощи, как они думали.
Глава вторая
Основание Тевтонского ордена
Немецкие рыцари ожидали, что Третий крестовый поход (1152-1190) станет величайшим триумфом в истории христианских армий. Неукротимый рыжебородый император из Гогенштауфенов Фридрих Барбаросса провел свою огромную армию невредимой через Балканы и Малую Азию, внезапно напал на войска турок, которые в течение столетия блокировали дороги к востоку от Константинополя, и преодолел в Киликии труднопроходимые горные перевалы, ведущие в Сирию, откуда его войска могли легко попасть в Святую землю. Там он рассчитывал возглавить объединенную армию Священной Римской империи, Франции и Англии, чтобы отбить утраченные порты на Средиземном море, которые открывали путь для торговли и для прибывающих подкреплений, после чего он бы возглавил христианское воинство, чтобы освободить Иерусалим. Однако его планам не суждено было сбыться. Он утонул в маленькой горной речке, а его вассалы рассеялись. Некоторые поспешили назад в Германию, потому что они должны были присутствовать на выборах наследника, сына Фридриха, Генриха VI, другие спешили домой, предвидя гражданскую войну, в которой они рисковали потерять свои земли. Лишь немногие крупные аристократы и прелаты чтили свои клятвы и продолжили свой путь к Акре, осажденной армиями французов и англичан.
Новоприбывшие германцы жестоко страдали под Акрой от жары и болезней, однако их физические муки были не страшнее душевных терзаний. Ричард Львиное Сердце (1189-1199), король Англии, заслуживший бессмертную славу подвигами бесстрашия, ненавидел гогенштауфеновских вассалов. Те отправили его родственника по линии вельфов, Генриха Льва (1156-1180), в ссылку несколько лет назад, и Ричард не упускал ни малейшей возможности уязвить их или оскорбить их союзников. В конце концов Ричард взял Акру, однако это было едва ли не единственным его достижением. Французский король Филипп Август (1180 -1223), взбешенный повторявшимися оскорблениями, в гневе отправился домой. Многие германцы тоже ушли, решив отомстить Ричарду при первой же возможности, что герцог Австрийский позднее и осуществил, передав плененного Ричарда за выкуп новому Гогенштауфену. Вся германская знать, рыцари и прелаты оглядывались на этот эпизод крестового похода с горьким разочарованием. Вспоминая о своих высоких надеждах, они чувствовали, что их предали – англичане, византийцы, вельфы и все остальные. Единственным их достижением среди всех испытанных страданий стало, как они считали позже, основание Тевтонского ордена.
Основание Тевтонского ордена было актом отчаяния. В осаждавшей Акру армии крестоносцев хватало воинов, а вот медицина была крайне неэффективна. Болезни косили войско, сократившееся более чем на десятую часть своей численности. Солдаты из Северной Европы не были привычными к местной жаре, воде или пище, а санитарные условия были просто ужасными. Не в силах достойно хоронить своих мертвецов, они бросали тела в ров, напротив Проклятой башни, вместе с камнями и землей, которые они использовали, чтобы засыпать это препятствие. Зловоние от тел мертвецов нависало над лагерем, подобно облаку. Охваченные лихорадкой солдаты умирали один за другим, их мучения усугублялись бесчисленными насекомыми, которые жужжали вокруг или кишели на телах больных солдат. Обычные госпитали были перегружены, и к тому же госпитальеры в основном опекали представителей своих национальностей: французов и англичан (различия между ними были в то время невелики, а король Ричард владел половиной Франции и жаждал получить остальную половину). Немцы были оставлены на собственное усмотрение.
Ситуация была невыносимой, и казалось, что она будет оставаться столь же неопределенной – осада затянулась, а германские монархи не торопились на Восток потребовать, чтобы их подданные получили должный уход в существующих госпиталях. Поэтому некоторые крестоносцы, выходцы из среднего класса Бремена и Любека, решили основать госпитальный орден, который бы заботился о больных и раненых немцах. Эта инициатива была поддержана наиболее выдающимся представителем германской знати герцогом Фридрихом Гогенштауфеном. Он написал своему сюзерену Генриху VI и склонил на свою сторону Патриарха Иерусалимского, госпитальеров и тамплиеров. Когда он попросил палу Целестина III утвердить новый монашеский орден, тот быстро сделал это. Братья нового ордена занимались уходом за больными, подобно госпитальерам, а жили по уставу тамплиеров. Новое братство было названо Немецким орденом Госпиталя Святой Марии в Иерусалиме. Его короткое и более известное название – Немецкий орден – намекает на связь с существовавшим раньше и практически исчезнувшим к этому времени орденом. Позднее члены ордена избегали упоминаний об этой возможной связи, чтобы не подпасть под контроль госпитальеров, имевших право контролировать прежний Германский орден. В то же время новый орден старался убедить своих гостей и других крестоносцев в том, что он восходит к более древнему сообществу. Традиции и родословная были в цене у всех. Многие религиозные организации шли на благочестивый обман, объявляя о своей причастности к более прославленным организациям, и легко понять, что члены нового госпитального ордена испытывали то же искушение.
В 1197 году, когда в Святую землю прибыло следующее войско крестоносцев из Германии, госпиталь уже процветал и оказывал неоценимые услуги своим соотечественникам. Братья не только заботились о больных
