Пища богов

— Тут где автобусы останавливаются? Душно в вашем городишке.

— Да вон, по улице к речке, — махнул рукой.

— Романтично, — непонятно заметил голубой.

— Эй! Подожди. Скажи, как оно быть голубым? — не забыл поинтересоваться Вадим.

— Ты, я смотрю, еще не пигматик?

— Ага.

— А что такое голубой цвет, знаешь?

— Ну, он у поэтов всяких, писателей…

— Эхе-хе. Всяких… Грустно. Куда катится наше общество… Регресс. Нравственная яма. Занэпад. Смерть культуры. Ты чем вообще по жизни занимаешься?

— Ну, я фигурки вырезаю. Из дерева. Птиц, рыб, людей. Иногда лошадок.

— Лошаааадок… — протянул голубой, — Творец тоже, значит. А вот представь, что ты вырезаешь свою фигурку и вдруг, после каждого снятого кусочка дерева проступает жизнь. И стоит эта жизнь перед тобой во всем своем великолепии, в движении, в прекрасном своем дыхании. И не можешь ты оторвать свой взгляд от своей фигурки. И вот тогда приходит к тебе понимание: если раньше ты делал лошаааадок, то теперь из-под твоего… У тебя там резец? Впрочем, не важно. Из-под твоего резца выходит жизнь!

Голубой благосклонно склонил голову, но, не дождавшись аплодисментов, не прощаясь, ушел. Вадим как-то с сомнением посмотрел ему вслед. Не то, что он сомневался в том, что фигурка оживет (хотя и это тоже), просто сложным это ему показалось. Пошел он в аптеку. С плохими мыслями пошел. «Что выбрать? Может плюнуть на все и красным сделаться?» — беспокоила его мысли. — «А что? Сильный и глупый. Зато не переживаешь, гоняешь голубых, заборы ломаешь, да работаешь». Одно останавливало Вадима — он, конечно, против труда ничего не имел, но и поразмышлять вечерком тоже любил, особенно если винца красного литр выпьет.

В аптеке было чисто и красиво. Занавески, цветочки в горшках, кошка, потолок побеленный, стенки желтые, и на их фоне прекрасная, чудесная, волшебная и фиолетовая провизор лет этак… А впрочем не важно. У Вадима аж дух перехватило. Примерно так же, как когда красный обнимался. Только на этот раз приятно так стало.

— Здравствуйте!

Женщина улыбнулась.

— Ну, наконец-то, Вадимушка! Я уже заждалась. Когда ты к нам заглянешь — все думала.

— Маша? — вспомнил Вадим скромную соседку по парте. Она еще, как и Вадим, стеснялась танцевать на школьных дискотеках и ходила в странных брюках. — Извини, я тебя не узнал.

— Это нормально, Вадимочка! Это нормально. Ты же стимулятор пришел покупать? А они меняют людей. Кого-то чуть-чуть, но большинство очень сильно. Будто из людей вырастает другой человек. Ты уже выбрал свой цвет?

— Да я как-то не знаю…

— И что же смущает? — спросила Маша.

— Да как-то. И там хорошо. Но и там не плохо. Или нет. Везде плохо. И не мое это, не мое. Может, посоветуешь что?

Женщина пожала плечами. Посмотрела на свои ногти и произнесла:

— Вадим, ну это каждый должен сам выбирать. Я же не могу тебе советовать в столь личном вопросе. Скажу я тебе: выбирай зеленый — а тебе не попрет. Меня же винить будешь.

Вадим вздохнул. Решение в нем так и не созрело. Зеленый, красный, голубой, фиолетовый… Страшно!

— Маша, а можно вопрос?

— Конечно, Вадимочка. Я тебя слушаю.

— А что фиолетовый цвет отвечает… за красоту?

Она рассмеялась.

— Ну что ты! Конечно, нет! За красотой это к зеленым косметологам. Фиолетовый стимулятор усиливает обаяние. Ведь, правда, я обаятельная?

Маша улыбнулась и подмигнула Вадиму. У того грудь опять, как в тиски сжали.

— Даааа… — выдавил он из себя и не произвольно сглотнул, отгоняя шальные мысли.

Маша улыбнулась. Она открыла ящик, достала четыре коробочки со стимуляторами и поставила их на прилавок.

— Вот — выбирай. Принимать три раза в день, всю жизнь. Понял?

Вадим кивнул. Что ж не понять. Это как раз понятно. Задумчиво посмотрел на прилавок, достал из каждой коробочки по таблетке и положил их рядом. Взял зеленую, повертел и отложил. Потом красную. Голубую. Фиолетовую. Вздохнул. И все четыре скопом отправил в рот. И…

Умер?

Или нет?

Вадим открыл глаза. Он лежал на кушетке. На него смотрела Маша и холодной фиолетовой рукой гладила его лоб.

— Я отравился?

— Ну что ты, милый. Ты сделал глупость. И все. Глупости — это такие мелочи. Люди все время делаю глупости.

— Какую глупость?

— Маленькую. Незначительную. Глупенькую. Нельзя пить стимуляторы всех цветов сразу. Да и трех, и двух нельзя. Теперь за тобой приедет скорая и отвезет в одно заведение.

— Меня будут лечить? — спросил Вадим и попытался встать, но не смог.

— Тебя там будут содержать. Ты лежи, лежи. Ходить ты сможешь уже завтра. Побочный эффект. Сейчас я тебя дам попить и поесть, — Маша встала.

— Побочный эффект — это как с кожей?

— С кожей это не побочный эффект. Это основной.

— Основной?

— Ну да. Это такой эксперимент. Всех убедили, что стимулятор стимулирует какие-то особенности человека, — говорила Маша где-то вне поля видимости Вадима. Голос её казался музыкой и успокаивал. — Людям же много не надо. Им веру подавай. Вот все и верят. Вся страна верит. Принимает, становится умнее, сильнее, талантливее, харизматичнее. А на самом деле все, что делает стимулятор — это через несколько месяцев после начала приема окрашивает кожу в соответствующий цвет. Да еще легкий паралич, если принимать разные цвета одновременно.

— Зачем?

Она подошла с чашкой. Приподняв ему голову, она стала поить его теплым бульоном.

— Ну, ты спросил! Я, что ли, это придумала? Сама недавно узнала. Наверное, надо так было.

Вадим выпил бульон. Маша встала.

— А туда, куда меня увезут, я смогу фигурки вырезать? — спросил Вадим.

— Сможешь, конечно. Это же не тюрьма. Обыкновенная резервация где-то у моря. Будешь жить как жил, среди таких же, как сам, — сказала Маша, погладила его и ушла.

Вадим закрыл глаза и заснул. Во-первых, он уже не боялся. Во-вторых, он был счастлив.