объяснить, что Ира так хорошо его знает? Как он улыбается, как ходит, что говорит. Она не сомневается, что он скажет при встрече. Скажет: «Привет! Давно не виделись!» Еще как давно. Целый день. Им даже молчать будет хорошо.
И вновь сердце стучало, и уже было невмоготу, хотелось встать и идти. Часы на столе показывали три. Экран телевизора призрачно светился остывающим прямоугольником, шуршали тени по углам. Ира поворачивалась на другой бок, и время останавливалось. Все было как-то не так.
Пять часов. Черные стрелки циферблата резали поле с делениями.
Наверное, она что-то не взяла. Кеды! Точно. Чтобы удобней взбираться по каменным уступам. Она пыталась встать, но тело становилось непослушным. Она раскачивала себя, заставляя спустить ноги на пол, но при этом все еще оставалась на кровати. Одеяло давило.
Звонок будильника вырвал ее из кошмарного полубреда, и первые несколько секунд Ира действительно не могла шевельнуться. Тело словно затекло. На минутку закрыла глаза. Сейчас, сейчас, она успокоится и встанет.
Ужас осознания непоправимости ошибки заставил вскочить. Без пяти восемь. Проспала!
Ей уже было не до кед и не до оставленного в холодильнике мяса. Она натянула джинсы, свитер, подхватила волосы резинкой, выволокла рюкзак в коридор.
Квартира еще спала. Воздух с трудом шевелился, не желая пропускать Иру к двери.
Рюкзак неподъемный. Что она туда накидала? Уже выходя на лестничную клетку, вспомнила, что зря сунула книгу и тетрадь для записей. А вот денег взяла мало. Если что-то понадобится…
Мысли дождем осыпались на землю. Потом, все потом. Сожаления, раскаяние и муки совести, насмешки над ее нелепостью.
Потом, потом…
Сонный автобус привез не менее сонную Катю. У ее ног сидела Цуцка.
– Опаздываем, – зевнула она.
Ира почувствовала радость. Все, марафон закончен, она у цели. Золотые ворота, а за ним хрустальный дворец.
Катя смотрела в сторону.
На вокзале около расписания их встретил вчерашний рыжеволосый парень, что выходил от Кати. Антон. Рядом с ним Оля – низенькая, крепкая, с румяным круглым лицом, чуть вздернутым носиком. Чуть позже подошел высокий худой парень с буйными вихрами русых волос. На носу круглые гаррипоттеровские очки. Представился Валерой. Ира кивала и улыбалась. Больше к ним никто не спешил.
– Сейчас, Серого дождемся, – предупредила Катя. Цуцку держала на руках, чтобы не затоптали.
Болезненной струной зазвенело внутри – про Сашу ни слова. Что же она придумает в этот раз? В какие далекие странствия отправит героя. Или все зависит от того, что ей сегодня приснилось?
Звонок. Серый уже на месте. Еще вчера туда отправился. Ладно, в путь так в путь.
Электричка пискнула и тронулась. Валера тут же завладел всеобщим вниманием, стал рассказывать истории и анекдоты. Антон достал из чехла гитару, словно проверяя себя, взял несколько аккордов, а потом тихо заиграл. И хорошо заиграл. Оля склонилась к его плечу. Цуцка забилась под лавку. Ира вышла в тамбур.
Болели натертые плечи. В итоге у нее обнаружился самый большой и бестолковый рюкзак. Еще на перроне выяснилось, что еду почти никто не взял. Ира мысленно пересчитывала свои буханки хлеба. Одна. Или две? Хотела обжаривать хлеб на костре. Взяла соль.
За окном бежал унылый осенний пейзаж. Ира уже не понимала – то ли она удалялась от своей мечты, то ли приближалась. В сотый раз проверила мобильный. Звонок позавчера вечером. Номер не определился. Она погладила теплый аппарат телефона, словно в нем заключался сам Саша. Если неизвестный Серый там, если Никодим придет к ним из неведомого Тучково, что мешает Саше проявить самостоятельность?
Электричка простучала мимо переезда.
К Антону кто-то подошел, плохо видно сквозь тамбурную дверь. Сердце толкнулось в горло. Из-под кепки лезут длинные светлые волосы. Просто сел рядом послушать. Прижалась лбом к стеклу. Только бы определиться. Только бы доказать, что все – ложь! И тогда она станет, как все. Как хочется сестре.
Электричка два часа тарахтела колесами по стыкам. Вышли. Все снова посочувствовали Ириному рюкзаку, но помощи никто не предложил. Каждый был занят своими вещами. Длинноногий Валера зашагал вперед. В магазине что-то купили, Ира не заметила что. Миновали поселок, выбрались на дорогу. Через полчаса она вильнула и вышла к реке. Справа и слева от реки тянулись заливные луга, дальше стеной вставал лес. Низко нависали унылые осенние тучи. Но дождя не было. Воздух был холоден и сух.
Валера шел в голове их колонны, постоянно что-то рассказывая торопящейся за ним Кате. Антон с Ольгой, держась за руки, не отставали от них. Ира все больше и больше сбивалась с дыхания. Ноги сами собой стали делать меньше шаги, расстояние неумолимо увеличивалось. Вместе с усталостью пришла острая боль одиночества. Они все были там, далеко, были друг с другом. Антон с Ольгой, Катя с Валерой. Сергеенко хорошо знала всех, кто идет вдоль реки. И только Ира была одна. Потеряйся она сейчас, никто не заметит.
От жалости к самой себе запершило в горле. Ира поискала по карманам платок. Нащупала что-то шуршащее. От неожиданности остановилась.
Записка Никодима. Забыла вчера отдать.
Бумага под пальцами хрустнула. Захотелось узнать, что там. А вдруг про нее?
Она почти развернула листок, но идущие впереди остановились. Катя замахала рукой. От этого простого жеста стало неожиданно легко. Куда они без Иры денутся? Они же идут отмечать ее день рождения! Никакого одиночества нет!
Ира сунула записку в карман и пошла догонять остальных. Катя улыбалась. Цуцка виляла хвостом и преданно смотрела на хозяйку. Может, Кате именно этого в жизни не хватает – самозабвенной преданности, чтобы без страха и упрека только за ней, в огонь и воду? Где же сейчас такую преданность найдешь? У собак.
Валера договаривал историю, у которой не было ни начала ни конца.
Глава девятая
Свободное падение
Записи на вырванных листочках:
