сквозь куртку почувствовала, как деревянный край режет тело, пытаясь откромсать руку. А Горюнова прямо двужильная. Какой день она с этим стулом в обнимку ходит?
Невнятная, но довольно густая растительность с хрустом приняла в себя подношение. Если не знать, что здесь что-то стоит, не видно.
Все, на сегодня человечество спасено, можно и своими делами заняться.
Но свои дела внезапно снова стали иметь отношение к Горюновой. Вроде бы ее давно не было в классе, и литераторша уже перестала буравить Томилову взглядом, отлично понимая, кто устроил разборку в гардеробе, а Нона продолжала незримо присутствовать в их жизни. Для начала Соня окончательно рассорилась с Костиком. А после того как стало известно, что у Горюновой с горя поехала крыша, вокруг королевы выросла стена презрения. Ее королевство рушилось песочным дождем, заваливались башни, гасли праздничные огоньки в окнах. Соня злилась, Фаина ходила растерянная.
На следующий день вечером выяснилось, что стул пропал. Лиза обследовала окрестные кусты – стула не было. Версия, что Нона пришла и забрала, была неубедительной. Откуда Горюнова могла узнать, куда Арзамасцева его спрятала? Если только не проследила. Но она не следила – это точно. Чесала прямо до канадской границы, без остановок. Значит, украли. Ну вот, лучше бы она не поленилась и унесла стул домой. Вряд ли Ноне для экспериментов выдадут второй. Что-то Лиза не помнит, чтобы у Горюновых была лишняя мебель. А поэтому благоразумней было в парк пока не ходить. Да и смотреть там стало нечего. Дожди.
А через два дня Нона появилась сама на уроке химии. Волосы у нее были белоснежные. Кожаные штаны с черной курткой остались прежними. Ну и глаза.
– Томилова, пересядь, пожалуйста, на заднюю парту, – попросила химичка.
– Зачем? – Соня была бледна. Она все ждала, что Нона покажет на нее, как на виновницу всех бед. Но Горюнова смотрела перед собой, цветом лица сливаясь со своими волосами.
– Мы сегодня делаем лабораторную. Нона пришла выполнить работу, а потом уйдет. И пока она будет здесь, никто слова ей не скажет!
Томилова демонстративно громко собрала свои вещи и, топая по проходу, отправилась на галерку к задумчивому Алику Шарипову.
Нона села, приклеившись взглядом к столу. Урок начался.
Лиза уставилась в окно. Шел дождь. Она почему-то вспомнила стул. Так и виделось, как он, одинокий, стоит в кустах, там, где Лиза его оставила, но почему-то забыла место. От влаги дерево набухло, краска лопнула, белое тканевое сиденье потемнело, дождевые капли намертво прибили к нему несколько жухлых листьев. Сходить, что ли, поискать? А то Нона опять решит, что ее обидели.
Дежурные раздали всем на парты колбы и плошки с реагентами – надо было доказать, что при соединении щелочи и воды получается кислота. Для этого в получившийся раствор, после того как он отбурлит, выбросив сопутствующую энергию, опускали лакмусовую бумажку. Лизина соседка, Галя, вскрикнула, когда из стакана повалил пар, поверхность воды забурлила, покрылась белесой пленкой. Брошенный в стакан небольшой кусочек калия затанцевал в пенных пузырях, истончился и пропал, растворившись в химическом тумане.
Нона продолжала сидеть. Она смотрела строго на свои руки, лежащие на парте, нервно поправляла кольцо. Лизе вдруг показалось, что если Нона опустит в воду щелочь, произойдет что-нибудь страшное. Взорвется стакан, вспыхнет огонь, из дыма явится джинн и пообещает выполнить любое желание. И Горюнова захочет оказаться в том доме в Хьюстоне, где когда-то жила.
Среди негромкого перешептывания и шарканья стаканов по столам движение Чемоданова оказалось каким-то слишком ярким. Он подхватил свой стакан с дымящейся смесью и подошел к первой парте.
– Подвинься, – приказал он сидящей по центру Горюновой.
Нона беззвучно сместилась на край.
– Чего сидишь? Тетрадку открывай!
Химичка напряженно следила за ними.
Горюнова безвольно выложила на стол тетрадь и замерла.
– Списывай! – Костик бухнул перед ней еще дымящийся стакан, положив рядом свою тетрадку.
Лиза заставила себя отвести глаза. От вида, как Костик, сильно склонившись, что-то шепчет Ноне, Арзамасцевой стало не по себе. Ручка уверенно бежала по бумаге. Двигался магический перстень.
Дождь. Если бы не дождь, можно было бы пойти смотреть, как закат отражается в водной глади.
После химии Нона ушла. Костик тоже исчез. Соня демонстративно до конца дня просидела на последней парте. Она даже Фаине запретила к себе подходить.
Куда же делся стул?
– Только попробуй кому-нибудь сказать!
Томилова рядом с ней появилась неожиданно.
– О чем?
Лиза была еще вся в мыслях о зареванном парке и распухшем от слез стуле. Хотелось чего-то несбыточного. Например, улететь на другую планету, потому что все, что было здесь, понятно и скучно. Несколько лет школы, несколько лет института, а дальше нудная старость.
– О том! – Томилова склонилась над Арзамасцевой. – Если Горюнова сама молчит, значит, ей по барабану!
– Она уже поседела от твоего барабана.
– Смотри, загремишь вместе с ней!
– Куда?
– Не куда, а откуда. С крыши. – Соня навалилась на Лизу. – Двигайся.
Томилова села и тут же стала нервно барабанить пальцами по столу.
– Она сама нарвалась.
Лиза во все глаза смотрела на одноклассницу. Откровенный разговор с королевой – это что-то новенькое.
– Стояла и лыбилась. Что еще оставалось?
Лиза молчала.
– Что ты делаешь сегодня вечером? – И не дожидаясь ответа: – Приходи ко мне. Придешь? Ну все, я тебе позвоню.
Соня выскользнула из-за парты и исчезла. На мгновение Лизе показалось, что разговора не было. Что ей все привиделось. Соня зовет ее в гости? Может, правда, инопланетяне где приземлились? Или внедрение в человеческие мозги началось? Все резко подобрели. Чемоданов взял шефство над Горюновой, а Томилова подружилась с ней, с Арзамасцевой.
Оставшийся учебный день Лиза ловила на себе взгляды Сони. Томилова улыбалась. Даже Фаина под конец не выдержала и подошла. Поговорили ни о чем. О дожде. О том, что химичка снизила всем оценку за лабораторные на балл из-за неправильного оформления. О зачете по физкультуре – надо было бежать два километра в эту пятницу, и, судя по погоде, зачет пройдет под дождем. Еще про литературу. Задали читать немерено, а каждая книжка по пятьсот страниц. Лиза пыталась поддерживать разговор. Получалось не очень.
После Фаины к ней подлетела Галка. Вроде раньше особенно не общались – соседки и соседки, а тут и ей стало интересно.
– Ты чего, теперь с Соней?
– Почему с Соней?
– Все говорят, что ты к ней в гости идешь.
– И что?
Во всех этих событиях была какая-то связь. Лучше бы вообще ничего не происходило. Жили бы тихо- мирно, как раньше. Отличники бы учились, двоечники потихоньку пережидали время до конца уроков, Соня бы блистала обновками и упивалась властью над мальчишками, Фаина бегала бы за ней, мечтая получить в наследство хотя бы хвостик от звездного шлейфа. И все вместе это называлось бы классом. В целом дружным, но без особенной товарищеской поддержки, в меру любопытным, в меру равнодушным. Обыкновенным. Они ничем не отличались от сотни таких же классов по всей стране. Драка их выделила, поэтому срочно захотелось что-нибудь сделать. Перестать быть безликим, «как все». Влюбиться, совершить подвиг, стать самыми лучшими на городской контрольной. Неужели Вайнона и правда несет в себе вирус
