специальный орган по делам евнухов при императорском дворце, который назывался '
По воспоминаниям императора Пу И, больше всего евнухов было в эпоху Мин (1368-1644 гг.) – 10 тыс. человек (другие китайские источники дают цифру 100 тыс.). При императрице Цыси число их превышало 3 тыс. человек. В 1922 г. их было 1137, два года спустя их осталось 200 человек, а в 1945 г. всего 10 человек.
Как сообщалось в недавно изданной в КНР книге «Тайны евнухов последней династии», никто никогда не знал, с какого времени ведется список евнухов императорского дворца. Кто из них умер, вышестоящие чиновники не знали, а распорядители евнухов пользовались списком с «мертвыми душами», в котором большинство евнухов уже давно умерло. Чтобы распорядители евнухов не брали взятки за вакантные должности, проводился осмотр каждого павильона матерью-императрицей или императрицей. Они в свою очередь тоже были их соучастниками. К концу династии Цин деньги каждого нового евнуха пропорционально оседали в карманах распорядителей евнухов, императрицы и наложниц императора данного павильона.
При вдовствующей императрице Цыси институт евнухов вновь стал играть важную роль.
Многие евнухи были нечисты на руку. По словам Пу И, внешне в Запретном городе царило полное спокойствие. Но внутри него творилось что-то необразимое. «С детских лет я постоянно слышал, что во дворце происходят кражи, пожары и даже убийства, не говоря уж об азартных играх и курении опиума, – вспоминал китайский император. – Воровство достигло такой степени, что, например, не успела еще закончится церемония моей свадьбы, как все жемчужины и яшмовые украшения короны императрицы были подменены фальшивыми».
Рассказывая о сокровищах цинского двора, собранных императорами двух династий – Мин и Цин, и имевших мировую известность, Пу И признавался, что большинство из накопленного не было описано и никем не проверялось. Этим пользовались и «грабили все без исключения» кто находился во дворце, каждый, кто имел возможность тащить, тащил без зазрения совести. «Крали по-разному, – вспоминал Пу И.– Одни взламывали замки и крали потихоньку, другие пользовались легальными методами и крали средь бела дня. Евнухи больше использовали первый способ, в то время как служащие Департамента двора и сановники прибегали к последнему. …Когда мне исполнилось шестнадцать лет, однажды из простого любопытства я попросил евнуха открыть хранилище возле дворца Цзяньфугун. Ворота хранилища были опечатаны и, по крайней мере, несколько десятков лет не открывались. Я увидел, что помещение до потолка сплошь заставлено большими ящиками, на которых были наклеены ярлыки, датированные годами правления Цзяцина. Что находилось внутри, сказать никто не мог. Я велел евнухам открыть один из них. В ящике оказались свитки надписей и картин и необычайно изящные антикварные изделия из нефрита. Позднее выяснилось, что это были драгоценности, которые больше всего любил сам император Цяньлун (1736-1796). После его смерти император Цзяцин приказал опечатать все эти драгоценности и заполнил ими множество хранилищ, расположенных вдоль дворца Цзяньфугун. В одних хранилищах находилась исключительно ритуальная утварь, в других – только фарфор, в-третьих – знаменитые картины». Кражи все учащались. Кто-то сорвал замок с дверей хранилища возле дворца Юйцингун, кто-то открыл заднее окно дворца Цяньцзиньгун, чтобы легче было незаметно воровать. Исчез только что купленный Пу И большой бриллиант. Императорские наложницы приказали допросить евнухов, ответственных за эти хранилища, и если понадобится, подвергнуть их пытке. Однако ни пытки, ни обещания щедрых наград не возымели действия. Пу И как то доложили, что на улице Дианьмэнь открылось много новых антикварных магазинов, часть из которых принадлежит евнухам. Тогда он принял решение провести инвентаризацию хранилищ дворца. Как только началась инвентаризация хранилища дворца Цязньфугун в ночь на 27 июня 1923 г. возник внезапный пожар, который уничтожил все дотла.
«Говорят, – вспоминал Пу И,– что первыми пожар обнаружили пожарные команды итальянской миссии. Когда пожарники подъехали к воротам Запретного города и стали звонить, стража у ворот еще ничего не знала. Пожар тушили всю ночь. Тем не менее, большой участок около дворца Цзяньфугун, включавший множество дворцовых помещений, превратился в груды пепла. Именно в этих помещениях хранилось больше всего драгоценностей. Сколько вещей погибло во время этого пожара, остается загадкой и по сей день. В наспех составленном списке, который потом опубликовал Департамент двора, было сказано, что сгорело и испорчено 2665 золотых будд, 1157 свитков надписей и картин, 435 антикварных изделий, несколько десятков тысяч древних книг». Позднее один из пекинских магазинов за 500 тысяч юаней купил право на вывоз золы, оставшейся от пожара, из которой впоследствии было получено свыше 17 тысяч лянов золота. Остатки золы по приказу Департамента двора были собраны в льняные мешки и затем розданы служащим Запретного города. По воспоминаниям императора, один чиновник рассказал ему, что его дядя преподнес ламаисткому монастырю Юнхэгун в Пекине и храму Болиньсы по два золотых алтаря, имевших в диаметре и в высоте около одного
Вскоре в одном из помещений Восточного двора, около палаты Янсиньдянь загорелось окно. К счастью, пожар был обнаружен сразу и смоченный керосином комок пакли не успел разгореться.
Пу И решил дознаться – кто устраивает пожары, чтобы скрыть свои преступления. Он еще раз прочел «Наставления предков», которые лежали в его спальне, где говорилось, что императоры Юнчжэн и Канси советовали своим потомкам никому не доверять, особенно евнухам. Затем Пу И принял решение – опросить молодых евнухов, которые находились возле него и тайком подслушать их разговоры. Однажды под окном дома, где жили евнухи, он услышал, как они сплетничали о нем, сетуя на то, что его характер день ото дня портится. Подслушанный разговор вызвал у императора еще большую подозрительность. В тот вечер, когда в дворцовом кабинете Тяньичжай возник пожар, он снова отправился послушать, что говорят евнухи, и неожиданно услышал, что в поджоге они обвиняют его. Тогда он пришел к выводу, что на евнухов уже нельзя полагаться и что следует немедленно предпринять против них какие-то меры.
А как раз в это время во дворце только что было совершено новое злодеяние. Один из евнухов по доносу был наказан главным управляющим за какой-то проступок. Однажды утром, воспользовавшись тем, что доносчик еще спал, евнух проник к нему в комнату, насыпал ему в глаза негашеную известь, а затем исполосовал лицо бритвой. Все это побудило Пу И придти к выводу о необходимости распустить всех евнухов за ненадобностью. Было решено оставить только небольшое число евнухов, которые обслуживают императорских наложниц и наложниц-матерей.
Последний евнух императорского двора в своих воспоминаниях рассказывает об этом пожаре несколько в ином ключе.
«Было 26 июня по лунному календарю 1923 г., – вспоминал Сунь Яотин. – Вечером в павильоне Цзяньфугун Пу И с интересом смотрел кинофильм. В 8-9 часов устав, он вышел из павильона. За ним следовали его придворные. Вдруг через некоторое время возник пожар около павильона Цзяньфугун.
В этот момент Сунь Яотин увидел, что северо-западный угол дворца, где находится павильон Цзяньфугун, объят огнем. Виделись языки пламени. Доносились даже взрывы.
С резкими гудками показались пожарные машины. … Видя, что пожар разгорается, Пу И сильно волновался. Он ходил туда и обратно по павильону и ругался: «Хм, эти евнухи, черт бы их побрал. Уверен, что это дело их рук. Они хотят поджечь нас, императора! … Эти паршивые евнухи, всех прогоню!». Пу И ежеминутно выбегал во двор и смотрел на пожар, кругами передвигаясь по двору. Услышав ругань императора, евнухи тайно передавали его слова другим. Утром Пу И, покинув императорский дворец, уехал в северную резиденцию. Там он заявил отцу, что вернется во дворец только в том случае, если будет принято решение об изгнании всех евнухов из дворца. Здесь уместно сказать, что в последнее время, особенно после упоминавшегося покушения одного из евнухов на своего обитчика, Пу И стал опасаться нападения ранее избиваемых им евнухов на него. «Постоянно думая об этом, – пишет он в своих мемуарах, – я боялся даже заснуть. Начиная с комнаты рядом с моей спальней вплоть до выхода из дворца – всюду дежурили
