которая приносила постоянный гигантский доход. И уезжать с такого Клондайка в палестинскую пустыню — ищите дураков! И как нацисты ни изгалялись, как ни вешали на одежду евреев «звезды Давида» или заставляли всех евреев первым своим именем ставить «Израиль», а всех евреек — «Сара» — ничего не помогало. К 1938 году из Германии уехало едва сто пятьдесят тысяч евреев, менее трети всей еврейской общины.
Хрустальная ночь — это формальное объявление войны.
И десятое ноября тридцать восьмого — это дата начала всемирной битвы национал-социализма с международным вненациональным капиталом. Битвы, которая могла кончиться только абсолютной победой одной стороны и абсолютным поражением другой — двум непримиримым идеологиям не было места на Земле
Глава вторая
Польша в 1939 году стала очередной жертвой фашистской Германии.
Это — горькая правда. Учитывая военные потери, понесенные польским народом за шесть лет Второй мировой войны — вне всяких сомнений, Польша была жертвой. Фашистской Германии?
Ни у одного человека, проучившегося в средней школе хотя бы пять лет, сегодня эта фраза не вызывает никаких сомнений. Так же, как и утверждение, что Земля круглая или что Великобритания — королевство. Это — аксиома истории в ряду прочих разных аксиом.
Так вот, дорогой читатель, мы смеем утверждать: Это — абсолютный, рафинированный, чистой воды вымысел! Потому что правда истории состоит в том, что Польша в 1939 году стала очередной жертвой англо-французских победителей Первой мировой войны! Что-то не так? Не вяжется подлежащее со сказуемым? Еще как вяжется!
Начнем, как водится, от сотворения мира.
Вторая Речь Посполита была воссоздана из небытия после более чем столетнего отсутствия на политических картах мира благодаря государствам Антанты (в числе коих на тот момент числилась и Россия Керенского) в границах 1792 года, как любят повторять поляки.
«Ребеночек», надо сказать, народился на удивление буйным и агрессивным.
Только появившись в экстренных выпусках газетных новостей, новорожденное государство тут же затеяло несколько периферийных войн — практически со всеми своими соседями.
О советско-польской войне знают если не все, то многие, поэтому подробно о вторжении поляков в пределы Белоруссии и Украины, об отступлении Красной Армии, о контрударе Первой Конной, о походе на Вислу Тухачевского и о его позорном провале мы здесь распространяться не будем. И о Рижском договоре 1921 года, по которому большевики легко и непринужденно отдали в польскую кабалу Западную Белоруссию и Западную Украину — тоже не будем.
Вскользь упомянем несколько других войн, которые вела в начале двадцатых годов Польша. С Литвой — за Вильно и Виленский край.
Первый раз поляки захватили Вильно 1 января 1919 года, но уже через пять дней были выбиты из города советскими и литовскими войсками. Вторично город и край были захвачены 1-ой пехотной дивизией генерала Рыдз-Смиглы 19 апреля этого же года, и на этот раз довольно основательно.
Плевать, что 8 декабря Совет Антанты принял решение о восточной границе Польши (так называемой «линии Керзона»), по которому Вильно и Виленский край отходили к Литве. У поляков был свой взгляд на делимитацию границы и территориальную принадлежность этой территории (населенной, кстати говоря, в основном белорусами католического вероисповедания, но их интересы почему-то Антанта не учитывала).
31 марта 1920 года Литва и РСФСР вступили в военный союз против Польши, и 14 июля советские войска выбили поляков из Вильно. А затем, в соответствии с договором, 26 августа передали город литовским войскам. На что Польша ответила вторжением своих частей в Литву уже 22 сентября — раз де- юре Литва была военным союзником «красных», то никаких прав на полученный из их большевистских рук Вильно и Виленский край, по мнению польского руководства, не имела. Продвижение польских легионов шло довольно успешно — но лишь до начала октября. У поляков их предприятие (молодецкий захват Вильно и окрестностей) в те дни не выгорело вовсе не из-за ожесточенного сопротивления лабусов, как подумает, может быть, кто-то — просто в этот кровавый «междусобойчик» вмешались «взрослые дядьки» из Европы. Антанта пригрозила пальчикам своим ошалевшим от неожиданно обретенной свободы повоевать вволю лимитрофам — и 7 октября в Сувалках по настоянию представителей держав-победительниц был подписан мирный договор между Литвой и Польшей, по которому Вильно оставался за «прибалтийскими радикалами».
Но отдавать Вильно и край во владение этим сомнительным лабусам Польша не планировала и в самых страшных снах. Прямая агрессия польских войск теперь, после вмешательства «больших дядей» из Антанты, стала затруднительна по внешнеполитическим соображениям. Но ведь никто не мешает «восставшему народу» захватить власть в родном городе! Ведь о чем мистер Вильсон непрерывно вещал со всех трибун? О том, что каждая нация имеет право на самоопределение!
Очень хорошо! Дело за малым — создать подобную нацию, а там пойдет, как по маслу!
9 октября 1921 года в пределы Литвы вторгается 1-ая литовско-белорусская дивизия генерала Желиговского, якобы взбунтовавшаяся против Пилсудского и самостоятельно принявшая решение отвоевать земли «дедич и отчич».
Белые нитки, которыми была шита эта затея, были толщиной в руку!
В Виленский край, уже захваченный поляками (пардон, теперь они «литовцы-белорусы»), прибывают войска Антанты и разъединяют противоборствующие стороны, что не мешает генералу Желиговскому 30 ноября издать декрет о выборах в Виленский сейм и о плебисците среди населения края о территориальной принадлежности «Серединной Литвы» (так он обзывает оккупированную территорию)
20 февраля, после звонкой победы Желиговского на плебисците, Виленский сейм принимает постановление о вхождении Серединной Литвы в состав Речи Посполитой. Простенько и со вкусом, вполне демократично и в духе соблюдения прав человека.
24 марта 1922 года польский Сейм принимает Виленский край в состав Польши (а что делать? Волеизъявление народа, с ним не пошутишь!).
И 15 марта следующего года парижская конференция Антанты признает Вильно и Виленский край собственностью Польши. Все законно!
Но не только с литовцами и москалями сражались храбрые сыны Польши. Успели они за эти три года повоевать и с чехословаками (за Заользье, как его обзывают севернее Бескид, или за Тешинскую Силезию, как считают южнее) — здесь им не выгорело, Антанта признала тешинскую область чешской собственностью; и с немцами — за Верхнюю Силезию. Тут вообще простор для легенд у поляков громадный — почитай, в каждом их городе есть улица или площадь «повстанцув шленских». А дело было так.
По Версальскому договору Польше отходила Западная Пруссия и Познань с воеводством. А относительно будущего Верхней Силезии (район Катовице, если кто не знает) и Юго-Восточной Пруссии было принято решение провести плебисцит — пусть немцы (а немцев там было большинство!) решают, откуда им получать руководящие указания и куда слать налоги и подати, в Варшаву или в Берлин.
Трижды поляки поднимали восстания в Силезии. Ничего не поделаешь — Антанта, несмотря на то, что результаты плебисцита (63 % «за») недвусмысленно говорили о немецком будущем края, приняла решение часть Верхней Силезии (29 % территории и 46 % населения, одним словом, весь Верхнесилезский промышленный район) передать Польше. 17 ноября 1921 года Лига наций одобрила этот передел границ. Немцы, естественно, затаили некоторую злобу, но тогда они были слабы и беспомощны — и поэтому
