Безрезультатно! Дом был чист, пуст и безобразно красив. Он точно сошел с картинки модного журнала для продвинутых дизайнеров. В нем были все достижения цивилизации: уютные спальни, просторные ванные, оборудованные комнаты со стиральными автоматами, спортзал с тренажерами и беговой дорожкой, солярий с искусственным загаром, библиотека с камином, приглашающая провести уютный вечерок в компании любимых книг, бильярдная, зал для боулинга и даже музыкальная комната, где стоял белый рояль и целый простенок возле окна был уставлен лазерными дисками с музыкой. И никакого присутствия посторонних в здании, никаких следов, даже самых незначительных! Они были одни.
В небольшом коридоре, полукругом огибавшем здание с северной стороны, она обнаружила неприметную дверь со странным приспособлением в стене в виде щели. Дверь не поддавалась, точно была наглухо замурована. Куда она ведет, что спрятано за ней? Надо будет заняться ей. Она даже не уверена, что стоит делиться открытием со своими товарками. Ведь знание, которым обладаешь одна, дает ощутимое преимущество перед остальными.
А вот другим открытием стоило поделиться немедленно.
— Я нашла гардеробную! — радостно сообщила она Лизе, загоравшей на террасе топлес. — Там полно всякой одежды и обуви. Я уже подобрала себе пару костюмов…
Лариса хвастливо повернулась на каблуках, демонстрируя обновку, более уместную для делового ужина, чем для пребывания в тропиках.
— Вот как? — без энтузиазма отозвалась Лиза. — Ладно, хотя бы не придется ходить в рванье… Впрочем, я не уверена, что в такую жару мне захочется одеть на себя хотя бы одну нитку. И вообще, зачем нам одежда, если кроме нас здесь никого нет?
— Отсутствие мужчин еще не повод, чтобы превращаться в дикарей, — парировала Лариса.
У нее имелся серьезный резон рядиться в деловую униформу. Несмотря на безупречную фигуру, она считала, что не стоит ходить раздетой, как туземка.
Ведь если все происходящее на острове фиксируется камерами, то существует ненулевой шанс, что в один прекрасный день эти записи попадут на экран телевизоров. Ее деловая репутация может от этого пострадать. Репутация остальных Ларису заботила мало.
— Мужчины здесь ни при чем. Просто очень жарко. Предлагаю и вам скинуть это барахло. — Девушка кивнула на хорошенький изящный костюмчик по фигуре, на который Лариса сменила надоевшее ей учительское платье, потертое на локтях. — Загорайте, пока есть возможность.
— Надеетесь, нас скоро лишат этой возможности? — усмехнулась Лариса.
— А вы сомневаетесь в этом? — колко отозвалась Лиза. — Не думаете же вы, что мы здесь надолго? В принципе, я, конечно, не прочь понежиться на солнышке недельку-другую, но на пятьдесят лет меня не хватит. Честно говоря, вдали от Москвы я могу выдержать дней пять, не больше. Меня ждут друзья, дела, выставки, светская жизнь. Я без этого просто умру!
— Ну и каким образом вы собираетесь вернуться домой?
— Мой папа позаботится об этом. Думаю, я даже не успею покрыться первым загаром, как он уже приплывет за мной на каком-нибудь трехпалубном миноносце. Неужели вы думаете, что дочь такого человека, как он, может бесследно исчезнуть?
— Не знаю, не знаю, — задумчиво протянула Лариса, отправляясь в дом за шляпой. Яркое солнце, отражаясь от полированного розовато-белого мрамора, слепило глаза и мешало осмотру дома снаружи.
— Кстати! — обернулась она в дверях. — А вы уже слегка загорели!
И стала подниматься вверх по лестнице. Где-то во время блужданий по дому она видела морской бинокль. Именно его ей сейчас не хватало.
Постепенно тревожная атмосфера всеобщего ожидания на острове пошла на убыль. Растерянность и ошеломление первых минут спали, буря эмоций потихоньку улеглась, уступив место неистребимой надежде. Казалось, вот-вот произойдет нечто, что вернет узниц домой, к родным и близким, к привычным занятиям и милым сердцу делам.
Однако ничего не происходило. Очерчивая полукруг на небесной сфере, солнце медленно катилось в вышине, обливая землю расплавленным золотом.
Море накатывалось на ослепительно белый песчаный пляж, слизывая следы на песке, и неохотно отползало назад. В скалистой части острова волны с грохотом обрушивались на камни, бурля и вздымая мелкую галечную взвесь.
Весь день напролет неутомимая Лариса с биноклем обследовала остров, то устремляя усиленный окулярами взгляд на замок, ослепительно прекрасный в своем безмолвном равнодушии, то пристально изучая линию горизонта.
Безрезультатно! Многочисленные башенки с острыми кровлями безмолвно впивались в голубое небо, в зеркальных стеклах распухшими белыми рыбами проплывали облака.
Молодежь, Юля и Надя, пропадала на пляже, Алена предпочитала отсиживаться в прохладе, беспокоясь, что беспощадный ультрафиолет повредит ее кожу, Ольга Витальевна строила планы относительно сооружения пенопластового плота и, перебирая в голове остатки школьных знаний, безуспешно пыталась определить, в какой части света она находится. Нежась в кружевной тени, Лиза кусала ручку, мучимая приступом вдохновения: «Когда, покорная судьбе, презрев и горести и муки, я изнывала от разлуки, не забывая о тебе, тогда…» Дальше стихи не шли.
Несмотря на внешне расслабленное состояние, все были напряжены до предела и готовы к обороне при малейших признаках опасности. Но опасности не было. Вообще ничего не было. Только солнце, море и небо.
Вечером обитательницы острова вновь собрались в столовой. Остатки вчерашнего пиршества уже начали дурно попахивать, над столом плавно барражировали невесть откуда взявшиеся мухи. Противный аромат гниющей еды, точно невидимый яд, распространялся по всему дому.
— Нет, это невозможно. — Ольга Витальевна брезгливо сморщила нос. — Кто-нибудь в конце концов уберет всю эту грязь?
— Почему бы вам самой не убрать? — дерзко парировала Надя, воспринимавшая все разговоры о еде и посуде, как поползновения на свою личную свободу.
— Я? — искренне изумилась Ольга Витальевна. — Дорогая моя… При моем общественном положении невозможно требовать, чтобы я мыла посуду. Это все равно, что драгоценным алмазом забивать в стену ржавый гвоздь.
— Может быть, установить дежурство? — наивно предложила Юля, оглядывая собеседниц.
— Да, — поддержала ее Алена. — Или, например, пусть каждая из нас вымоет свою тарелку.
— А общая посуда? Она все равно останется грязной!
— Ну, тогда пусть каждый вымоет еще одну из общих тарелок.
— А если кому-то достанется мыть больше, а кому-то меньше? Кому-то заляпанное жиром блюдо, а кому-то вазочка из-под фруктов? Несправедливо!
— Послушайте, всего-то нужно счистить остатки еды и засунуть тарелки в машину. А споров!.. — На это Лиза фыркнула и с апломбом заявила:
— А я вообще не собираюсь мыть никакие тарелки, ни свои, ни чужие.
С минуты на минуту меня отсюда заберут, зачем портить маникюр?
— Вы так уверены в этом? — усмехнулась Лариса.
— Конечно! Наверно, я даже не лягу спать этой ночью, чтобы не пропустить прибытие корабля или вертолета.
— Блажен, кто верует, — с усмешкой буркнула Лариса. Она не испытывала энтузиазма по этому поводу. Прибытие посторонних на остров в данный момент нарушило бы ее личные планы.
Внезапно где-то под лепным потолком еле слышно зашипело, и послышался вкрадчивый голос:
— Простите, что вмешиваюсь в вашу беседу… — Услышав его, Лиза побледнела и приоткрыла в молчаливом изумлении рот, точно увидела бесплотный призрак.
— Придется разочаровать вас и напомнить, что никто не приедет, — продолжал уверенный баритон из- под потолка. — Никто! Я хочу, чтобы вы твердо усвоили: никто не приедет за вами, никто не будет разыскивать вас, вы никогда, до конца своих дней не сделаете и шагу с этого острова. Мой искренний совет вам: не пытайтесь бежать, это бесполезно. До материка слишком далеко, вы утонете, разбившись о подводные рифы, а иного пути отсюда нет.
