предано огню и мечу, и мы имеем полное основание думать, что произошло это опустошение именно во время второго Святославова похода. Во-вторых, с походами Святослава стоит в связи перемещение политического центра тяжести из Преславы в Царь-град. В истории греко-болгарских отношений самым важным моментом был тот, когда Болгария начала оспаривать у Византии господство на Балканском полуострове и во всем славянском мире. С конца IX в., при царях Симеоне и Петре, Византия была до того ослаблена, что обладала лишь прибрежными полосами Эгейского моря и Архипелага. Властители Болгарии стали называться царями болгарскими и греческими; для поднятия церковного значения при Симеоне было учреждено патриаршество. О тогдашних притязаниях болгарского царя свидетельствует переписка Романа Лакапина с Симеоном, в которой этот последний теоретически и практически отстаивает свое право на царскую власть. Одним словом, в X в. положение Византии со стороны Болгарии оказалось весьма критическим, и только Святославовы походы на Болгарию, подрезавшие в корне болгарскую силу, изменили это положение дел.
Северо-восточная придунайская часть Болгарии, разгромленная Святославом, сделалась, как сказано, провинцией Византийской империи и на некоторое время перестала обращать на себя внимание. Но еще в последние годы И. Цимисхия, по всей вероятности во время его походов в Месопотамию и Сирию, в западной части Болгарии, которая была вне русского нашествия, началось сильное движение, дошедшее на западе до Адриатического моря, на юге захватившее Эпир и Фессалию. При скудости источников было бы весьма трудно решать вопрос о том, произошло ли это движение против Болгарской династии потомков Симеона, или же оно вызвано было завоеванием восточной Болгарии царем И. Цимисхием. Гораздо важнее считали бы мы выяснение летописного известия о комитопулах Давиде, Моисее, Аароне и Самуиле, которым принадлежит основание нового Болгарского царства. Затеянное ими освободительное движение остается до сих пор мало понятным по своим побуждениям и по происхождению. Есть два обстоятельства, по которым можно хотя до некоторой степени поставить это движение в определенные границы. Во-первых, оно начато или комитом Шишманом, или его сыновьями-комитопулами. Титул комит, по византийскому употреблению, означает служебный чин, но едва ли в данном случае мы имеем в этом термине обычный смысл служебной иерархии, ибо никогда в византийской летописи сыновья, например, доместика, друнгария или веста не назывались по чину отца. Таким образом, комит Шишман и комитопулы обозначают туземное привилегированное состояние и должны быть объясняемы в смысле племенного представительства, как старшины или начальники комитатов, о которых сохранилось упоминание в повествовании о крещении Болгарии. В этом именно значении употребляют слово «комитопул» писатели Кедрин и Зонара (7). Во- вторых, византийское правительство в целях положить предел движению комитопулов нашло нужным послать в Болгарию содержавшихся в почетном плену сыновей умершего царя Петра, Бориса и Романа. Из этих фактов необходимо сделать заключение, что движение началось на почве стремления к национальной свободе и что в основании его лежала идея борьбы с византийским преобладанием. Есть возможность принять догадку, что царевичи были отправлены или даже бежали из Константинополя не позже 976 г., когда в Болгарии уже началось восстание, и что Роман даже принял участие в освободительной войне. Отчасти новый свет проливает на этот момент сообщение арабского писателя Яхъи (8).
Благодаря арабскому известию, основывающемуся на хорошем источнике, можно думать, что движение комитопулов было вместе и национальной и династической борьбой, направленной против Византии. Что касается местности, откуда началось движение и где была родина комитопулов, то едва ли можно настаивать на Тырнове, скорее бы следовало думать здесь об Охриде или Преспе, где найдена надгробная плита с надписью Самуила [161].
Хотя реальные условия в хронологическом и географическом отношениях остаются и после издания Яхъи так же мало известными, как прежде, тем не менее одна сторона дела получила некоторое движение вперед. Теперь ясно, что комит Шишман и его сыновья начали восстание еще в последние годы Цимисхия, а бунт Варды Склира отвлек внимание правительства от европейских провинций, где освободительное движение могло разрастись до неожиданно широких размеров. В то время как старшие комитопулы, Давид, Моисей и Аарон, один за другим сошли со сцены, около 980 г. власть перешла к младшему, Самуилу. Конечно, довольно странно звучат эти библейские имена, но мы не беремся входить здесь в объяснение этого факта. Первое, что должно быть отмечено здесь, это — быстрое распространение освободительного движения по всему почти Балканскому полуострову. Самуил, по словам византийской летописи, разорил весь запад, не только Фракию, Македонию и окрестности Солуни, но Фессалию, Елладу и самый Пелопоннис. Он взял много укрепленных городов, в числе коих важнейшим была Ларисса. В дальнейшем отмечается факт большого политического значения (9).
«Жителей ее он переселил во внутренние области Болгарии целыми семьями и, зачислив их в свои воинские списки, пользовался их содействием в войне против Византии. Перенес же и мощи св. Ахиллея, епископа Лариссы при Константине Великом, и положил их в Преспе, где была его столица».
Не говоря о том, что проникнуть до Лариссы болгаре могли лишь после продолжительных войн в Македонии, Эпире и Фессалии, следует обратить внимание на сопровождающие обстоятельства, в которых выражается политический смысл движения: имеем в виду переселение жителей-из завоеванных местностей в Болгарию и перенесение мощей св. Ахиллея. Это был греческий популярный святой, и перенесением мощей его в Преспу преследовалась цель примирить переселенных в Болгарию греков с новым отечеством. Кроме того, выясняется в настоящее время еще другая любопытная подробность (10). Самуил осаждал Лариссу в 980 г., но тогдашний правитель города Никулица-Кекавмен то дарами, то искусными мерами сохранил город в верности царю; в 986 г., когда в город был назначен другой правитель, не сумевший ладить с Самуилом, Ларисса была взята и ее жители переселены в Болгарию. Первые известия о принятых царем Василием мерах против болгар относятся лишь к 986 г.
Поход, предпринятый царем против Самуила, описан современником Львом Диаконом, хотя и не поставлен в связь с обстоятельствами, его вызвавшими, равно как отмечен у всех ближайших к этому времени писателей.
Этим описанием очевидца рокового поражения византийского войска в горах по дороге в Софию отмечается первое военное предприятие царя Василия. Поражение имело место 17 августа 986 г.
Приведенный рассказ очевидца, и притом мастера в историческом искусстве, поражает, однако, крайней осторожностью и служит характерной особенностью византийской летописи. В самом деле, автор не озаботился приведением необходимой для [162]
