почтив его саном магистра, а супругу его пожаловав придворным званием зосты. После сдачи города Драча патрикию Евстафию Дафномилу упомянутый выше Хрисилий и его сыновья возведены в сан патрикия. Таким образом, Василию удалось лишить Самуила важного морского города на Адриатическом море и постепенно отрезать его от этого укрепленного пункта, завладев которым он мог угрожать своему сопернику не только из Солуни и Эноса, но также с крайнего запада. Но не везде одерживала перевес императорская политика. Оказывается, в разных частях Балканского полуострова составились партии, тянувшие то на сторону империи, то на сторону Болгарии. Так, в Солуни магистр Павел Вов и протоспафарий Малакин были обвинены в приверженности к болгарской партии и за это подверглись наказанию ссылкой в другие места для жительства. Такая же борьба партий происходила в Адрианополе, вследствие чего аристократическая семья Ватаци, боясь преследований, бежала к Самуилу, вместе с ней перешел на сторону болгар Василий Глава. Эти факты достаточно выясняют реальное положение эллинской и славянской народностей в конце X в., в то же время показывая, что уже в то отдаленное время в лице Василия и Самуила на Балканах обнаружилась непримиримая вражда между славянами и греками, исход которой в занимающее нас время неизбежно склонялся в пользу культурной и сильной военными средствами империи. Можно понять, как были бы важны несколько более подробные известия о ходе этой истребительной войны, в которой соперники не давали друг другу пощады. Вот и еще сухое известие, находимое у Кедрина (7), о сдаче императору города Веррии. Это была сильная крепость, которая, пока находилась в руках Самуила, обеспечивала грозное положение болгар в южной Македонии и Фессалии и была постоянной опасностью для Солуни. Но вот начальник болгарского гарнизона в этом городе, Добромир, соблазненный обещаниями и наградами, изменнически сдал грекам город и перешел на службу Василия, который дал ему сан патрикия- анфипата. Император Василий систематически преследовал свои цели подкупом болгарского боярства и наделением византийскими чинами военных и административных чинов Самуила. Не менее того применяема была система переселения славян из важных в военном отношении местностей, — система, которую доселе практикуют турки на Балканском полуострове. Так в 1003 г. взяты были Сервии, где начальствовал Николица, который перешел на службу империи, и хотя получил патрикианское достоинство, но снова бежал к Самуилу; так при завоевании Водены, отличающейся своей неприступностью и несравненным положением над обширной равниной, на которой находится Солунь, также не обошлось без измены. Начальник болгарского гарнизона Драксан перешел на сторону Василия, основался на житье в Солуни, где женился на гречанке, но потом снова бежал к своим. Нужно думать, что и при Самуиле славянские вожди, начальники крепостей и гражданские чины не доросли до сознания национальной идеи и легко жертвовали общими интересами в пользу личных выгод. Как ранее, в VI–VII вв., так и теперь эллинизм и византийская государственность брали перевес над не сложившимся среди славян Балканского полуострова государственным и национальным самосознанием.
Несмотря на то что теперь успех был явно на стороне Византии, что Восточная Болгария, Фракия и Македония были очищены от болгарских гарнизонов и вся сила Самуила сосредоточивалась в горных областях на запад и север от Охриды и Преспы, царь Василий, как говорит византийский летописец, каждый год делал новые вторжения в Болгарию, производя всюду опустошения и пожары. Последним военным делом его было вторжение в горную область при верховьях Вардара, где находится город Скопье, или Ускюб, запирающий горный проход из Македонии в нынешнюю Албанию и старую Сербию. Здесь должна была произойти решительная битва между обоими войсками, разделенными рекой Вардаром, которая вновь окончилась поражением Самуила и сдачей города грекам. Можно догадываться, что и на этот раз против Самуила была искусно подготовлена измена. Оказывается, что в Скопье командовал представитель Болгарского царства Роман, сын Петра, что он после сдачи города принял предложение поступить на службу империи и был некоторое время византийским стратигом в Абидосе. Это происходило в 1004–1005 гг.
Нужно признать, что после стольких побед над болгарскими отрядами явный перевес на стороне царя Василия был бесспорным. В собственной Болгарии и Македонии славянам не оставалось средств поддерживать сопротивление. Самуил лишился главных сил для ведения войны, которые он мог черпать в собственной Болгарии. Последний период военных действий характеризуется со стороны Самуила исключительно обороной. Все показывает, что сила его была надломлена уже после 1005 г. С тех пор он старался затруднять движение византийских войск в западные области его обширных прежде владений, занимая клисуры и делая засады в горных проходах, ведущих в Эпир и приморские области. Во весь дальнейший период до роковой битвы при Кимвалунге, о которой будет речь ниже, сохранилось лишь известие в житьи Никона Метаноите (8) о нанесенном Самуилу поражении при Креше, в котором можно угадывать Кратово в Македонии. Дальнейшая роль Самуила заключалась в обороне заграждениями проходов, ведущих в приморскую Болгарию, «так как он со всех сторон испытывал поражения и терял свои боевые силы». В 1014 г. произошло роковое и самое жестокое дело в истории средневековых войн в ущелье Кимвалунге в горах Родопа, может быть, нынешнее Демир-Хиссар.
В военном смысле это, конечно, было весьма решительное дело, которое ясно показало превосходство византийской тактики и слабость дисциплины у болгар. Сам Самуил, оставив победителю лагерь, едва спасся бегством в Прилеп. Это поражение вошло в историю военного дела в империи, о нем упоминается в стратегике Кекавмена X в. как образце тактики (9). К чести, впрочем, и в уважение к человеческому достоинству, никто не нашел достойным подражания то, что приказал царь Василий сделать с пленными болгарами. Он ослепил всех пленных и, разделив их на отряды по сотне человек, поставил в вожаки каждой сотни такого, которому был выколот только один глаз. Затем военнопленные слепцы были препровождены к Самуилу. Рассказанное дело происходило 29 июля 1014 г.; вскоре после него умер царь Самуил (в октябре того же года), не будучи в состоянии перенести испытанного поражения и жалкого вида, в каком пришли к нему его верные воины.
Поражение при Кимвалунге, или, как иначе названа эта местность, в засеке Загорской, при горе Беласице, а равно последовавшая затем смерть Самуила окончательно лишили Болгарию возможности дальнейшего сопротивления. И едва ли причина того лежала только в материальном истощении страны, которая, как показывает история турецкого господства, может в течение длинных периодов быть в состоянии брожения против центральной власти и доставлять мелким военным отрядам защиту в недоступных горных проходах и лесах. Нет, конечно, Болгария должна была смириться перед византийской системой, перед подкупом и изменой, перед неожиданным переходом на сторону империи высших лиц среди гражданской и военной администрации, даже среди духовенства, которое в некоторой части состояло из греков. Заступивший место Самуила сын его Гавриил не имел времени утвердиться на престоле и предпринять какие-либо меры против Василия, как был изменнически убит претендентом на престол Иоанном-Владиславом, также опиравшимся на происхождение от комитопула Шишмана.
Последний период этой отчаянной и истребительной войны сосредоточивался главным образом в Северной Македонии и на границах Албании. Как можно видеть из кратких заметок византийской летописи, за поражение при Кимвалунге болгаре скоро отомстили нападением на греков при другом горном проходе, называемом Клидий (Ключ). Об этом деле читаем в хронике (10) следующее место, посвященное царствованию Никифора Вотаниата (1078–1081).
