Ужасно измотался.
И хочется троллейбусу
В кровати полежать,
Но вынужден троллейбус
Бежать,
Бежать,
Бежать.
Везёт, везёт троллейбус
Людей,
Людей,
Людей.
И все его торопят:
– Скорей,
Скорей,
Скорей!
Но сколько ни спешил он
И как он ни старался,
Никто ему спасибо
Сказать не догадался.
Вот снова остановка,
И вот опять бульвар.
Бежит, бежит
Троллейбус,
Спешит, спешит
Троллейбус,
А слёзы так и катятся,
И катятся из фар.
Сумерки
Как обычно, у реки
В ночь
Сгущались сумерки.
Где-то там они ютились,
Потом взяли и сгустились.
Один сумерк маленький
Не хотел сгущаться.
Остальные сумерки
Стали возмущаться:
– Ах ты такой, ах ты сякой,
Нам портишь вечер над рекой.
В общем, так, давай сгущайся
Или с жизнею прощайся.
А он не сгущается,
А больше возмущается:
– Не кричите на меня
Вы в подобном тоне.
Я и так почти полдня
Просидел в бидоне.
Долго беседа бы эта велась,
Но неожиданно ночь началась.
И там, где сумерки не сгустились,
Там две звёздочки засветились.
Лифтовый зверь
Уж как хочешь —
Верь не верь,
Но живёт за лифтом зверь.
Любит он машинный запах.
У него отвёртка в лапах.
Ночью чудищем лохматым
Он съезжает по канатам,
По решёткам лазает,
Механизмы смазывает.
Провода, контакты, двери —
Всё исправит, всё проверит.
Он выходит только ночью,
Он пугать людей не хочет,
А под утро зверь-чудак
Залезает на чердак,
В темноте весь день сидит
И одно себе твердит:
Уж как хочешь —
Верь не верь,
Это очень мудрый зверь.
Бабушка и внучек
Лился сумрак голубой
В паруса фрегата…
Собирала на разбой
Бабушка пирата.
Пистолеты уложила
И для золота мешок.
А ещё, конечно, мыло
И зубной порошок.
Ложка здесь,
Чашка здесь,
Чистая рубашка есть.
