— Тоже мне, счастье! — иронически говорит Колбочкина. — Все время звонит какой-то тип и спрашивает: «Колобок ушоци? Колобок еще не пришоци?» Ерунда какая-то.
— Эх, Колбочкина, Колбочкина! Настоящий специалист по двум предложениям может многое узнать и понять. А понять — это значит раскрыть. Если человек говорит: «Пришоци, ушоци», значит он из Калининской области. А еще точнее из Вышнего Волочка. А в Вышнем Волочке есть большая тонкосуконная фабрика. Понятно?
— Не совсем, — ответил заинтересованный Булочкин.
— Много вы видели тонкого сукна, Булочкин?
— Совсем не видел. Я целый год ищу тонкое сукно себе для шинели с погончиками. Только на два погончика нашел.
— Вот и получается — фабрика есть, а сукна нет. Что это значит?
— Хищения?! — поразился Булочкин.
— Растаскивание государственного имущества, — возмущенно дала оценку этому Колбочкина.
— Вот то-то! — примирительно сказал Колобок. — А вы говорите «ушоци», а вы говорите «тип».
И тут снова зазвонил телефон.
— Пришоци, пришоци наш кругленький, — радостно прокричала Колбочкина. — Сейчас будем разоблачать.
— Нам не надо разоблачать, — сказал Колобку голос по телефону. — Нам надо помогать.
— А что у вас случилось?
— У нас браконьеры и туристы природу губят.
— Так вы обратитесь в милицию, — посоветовал Колобок.
— Э, уважаемый! Какая там милиция! У нас один милиционер на сто квадратных километров. У нас на милиционера надо, как на холодильник, открытку посылать.
— А много вреда от туристов?
— Очень много. Они костры жгут, сети ставят, динамитом рыбу глушат. Просто диверсанты.
— А где туристов больше всего?
— Да на Голубом озере.
— Все, — сказал Колобок. — Заказ принят. Мы выезжаем. Встречайте нас завтра на вечерней заре около берега, товарищ военный пенсионер.
— Ой, — сказал голос по телефону. — А как вы догадались, что я военный пенсионер?
— Очень просто, — ответил Колобок. — У нас о природе больше всего пенсионеры беспокоятся. А про диверсантов только военные сейчас говорят. Правильно я рассуждаю?
— Так точно, товарищ Колобок. До встречи у озера.
Колобок положил трубку и стал ходить по комнате из угла в угол, как вождь небольшой колониальной державы. Одновременно он отдавал распоряжения.
— Так, — говорил он, — берем палатку, спички, надувные матрасы, радиопереговорное устройство и…
— Гранаты, — добавил Булочкин.
— Консервы, — поправил его Колобок. — И выезжаем.
— Как я и говорила, — сказала Колбочкина, — вместо 24 дней отпуска у нас будет 24 дня поиска.
Вышний Волочек славится своей историей, своими каналами и своими озерами. Там всегда хорошая погода — и зимой, и летом, и в дождь, и в снег, и в мороз, и в слякоть, и в град, и в бурю. Потому что там леса, вода и луговые русские просторы. И все это привлекает большое количество туристов и еще большее количество интуристов. На озерах построено много гостиниц — две, много кафе — три и много кинотеатров — один.
Но Голубое озеро особое, заповедное. Туда туристов не пускают. На их пути стоит грозное препятствие — шлагбаум. Недавно какие-то хулиганы распилили его на дрова.
В лесу царит тишина. Вы слышите тихое пение, это поют соловьи.
Вы слышите плеск волн, вы слышите шум листьев. А это что? Пение соловья постепенно заглушается другой совсем не тихой песней.
Не знаю, как там сады и огороды, но я при звуках этой песни начинаю трепетать всерьез. Давайте же познакомимся с исполнителями, подойдем к ним поближе.
— А чего с нами знакомиться? Зачем к нам подходить? Мы — простые вышневолоцкие люди.
— А что у вас, ребята, в рюкзаках? Нет ли у вас там динамита и сетей?
