означает: «потомок пинежанина».
89
Читатели предлагают мне добавить сюда множество таких новых и новейших образований с корнем «лов»: лов-итки (пятнашки), само-лов-ка (верша, рыболовная снасть), тигро-лов, блох-о-лов, ондатро-лов (всё – официальные названия профессий).
90
Интересно, что А. Майков в стихотворении «Кто он?» употребляет это слово в значении «рыбная ловля». «Старый рыбарь» у него говорит Петру Великому:
Я думаю, в последний раз слово «ловитва» употребил в русском стихе поэт К. Д. Бальмонт в 1913 году:
91
По поводу слова «облава» в языкознании существует мнение, согласно которому тут мы имеем дело уже с другим корнем, не связанным непосредственно с «лов».
92
В других, близких к русскому, языках могут встречаться и еще дальше отстоящие от первоначального значения слова, происходящие от слова «лов». Так, например, на Украине слово «ловкий» стало уже вообще синонимом слова «хороший»; вы можете услышать там выражения: «ловкая дивчина» или «ловкий борщ», причем ни то ни другое никак не будет правильно понято нами, если мы попробуем разбирать их по уже знакомым нам значениям этого корня. «Ловкая дивчина» – может быть довольно неловкой в движениях, но просто красивой, хорошенькой девушкой. «Ловкий борщ» – это «суп, ловко приготовленный», то есть попросту вкусный.
93
Слово живет и далеко за пределами Псковщины. См., например, у В. Солоухина: «И мы… шли куда-нибудь в „ловкие“ места. „А то еще под Курьяновской кручей очень ловко место“, – говорил Петруха, а я запоминал». (Владимир Солоухин. Владимирские проселки. День шестнадцатый. «Московский рабочий», 1961.)
94
Значит, он существовал еще до их разделения, в общеславянском языке-основе. А это было больше тысячелетия назад.
95
Слово «ловджилък» и «ловджи́я» представляют особый интерес: они образованы из славянского корня «лов» при помощи турецких суффиксов. По-турецки «охотник» – «авджы», поскольку «охота» – «ав», а суффикс «-джи» («джы») образует имена лиц действующих: «каикджи» – лодочник, «арабаджы» – извозчик, и т. д. По этому образцу создано и болгарское «лов-джи-я». Занятие же чем-либо по-турецки именуется словами с суффиксом (послелогом) «-лук», «-лык». Поэтому «занятие охотой» у турок будет «авджылык», а у болгар соответственно – «ловджилък». Сказалось вековое влияние турецкого порабощения.
96
А чему удивляться? Подумайте о таких наших словах, как «оборотливый», «оборотистый»…
97
Примерно так же у нас сейчас появилась склонность любой большой стадион называть «Лужники»: «Воронежские Лужники», «Тбилисские Лужники»…
98
А отчасти и тот стиль и слог.
99
В давно забытой книжке «Занимательное стихосложение» Шульговского приводился такой стихотворный пример на «краткосложные слова»:
Ей-ей, «стих» так же плох, как мой рассказ!
100
Буквально это значит: «вы можете», – форма второго лица единственного числа в английском языке неупотребительна.
101
Это не в пример труднее, чем составить рассказик вроде приведенного в этой книге.
102
То есть «сын любит отец» – «отец любит сын». В первом предложении – сын любит отца, во втором – отец сына. Иначе этого у англичан не поймешь: будет ошибка!
103
«Есть 50 способов сказать „да“ и 500 способов сказать „нет“, и только один способ написать это». (Б. Шоу.)
104
См. об этом ниже, в главе «Два слова о суффиксах».
105
В связи с этим полезно вспомнить рассказ писателя Г. Гора о слове «снег» в языке эскимосов, который я уже приводил.
106
Г. Винокур. Культура языка, М., 1930, стр. 136.
107
Слово «коттэр», по-видимому, изобретено самим Твеном: в словарях его нет. «Шраттертроттэль» в немецких сказках и поговорках – легендарный город простаков, вроде нашего сказочного Пошехонья.
108
Многие ученые, правда, склонны наши предлоги и союзы называть не «словами», а «частицами». Но это уже вопрос терминологии; нас это смутить не может. По сути дела, они слова.
109
Профессор ошибся по крайней мере в одном слове; по-венгерски «bokr» («bokor») – куст…
110
Л. В. Щерба читал эту свою лекцию осенью 1925 года в Институте истории искусств. Прошло почти полвека, и вот что пишут теперь специалисты по так называемому «машинному переводу», по применению к языкознанию «кибернетических устройств», о которых в 20-х годах никто не имел никакого понятия во всем мире: «Если попалось слово, которого нет в словаре машины, она определит и часть речи его и грамматические функции. Она будет действовать, как те студенты, которым языковед Л. В. Щерба предложил… разобрать по частям речи фразу „Глокая куздра штеко будланула бокра…“» Это напечатано в № 6 журнала «Москва», на 173-й странице, в статье Дм. Жукова «На руинах Вавилона». А ведь надо сказать, что сорок лет назад раздавались голоса, обвинявшие Л. В. Щербу в «формализме», в том, что его исследования морфологии слов «ни к чему не ведут», что от них никогда человечество не получит никакой пользы. Вот какой осторожности и в то же время дальнозоркости мысли требует языкознание.
111
И сейчас допустимо во множественном числе сказать «крыльца» вместо «крылышки».
112
Впрочем, некоторые языковеды полагают, что слово «кустарь» связано не с русским корнем «куст», а с немецким словом Kunstler – «искусник». Тогда суффикс тут иной, как в словах «маляр» – Mahler или «слесарь» – Schlosser.
