– Само собой, – сказал Мутило, признавая его старшинство.
– Зелено вино ведь тоже на хлебе ставится, вот он и учуял, – объяснил Колобкову догадливость богатырь.
Глава 5
Людей на дороге стало густо: иные шли навстречу, иные догоняли. Знакомых лиц пока, к счастью, не попадалось.
– Деньги ты при себе держи, – сказал Жихарь. – А то у меня, мнится, дыра в горсти – улетают денежки неведомо куда. Ведь я в Вавилоне взял добычу великую, еле допер! И где она теперь?
– Надо было смету составлять, – сказал Колобок. – На хозяйство, на дружину, на непредвиденные расходы…
– У меня все расходы получились непредвиденные, – вздохнул Жихарь. – Кабы предвидел, разве я так бы казной распорядился?
– Про твое княженье даже под водой наслышаны, – наябедничал Мутило Колобку. – Недоимки народу простил, от налогов на год избавил… Куда только жена смотрела?
– Всю душу вынула, – сказал Жихарь. – Говорит: вы, многоборцы, привыкли прохладно жить – вином полы моете, блинами избы конопатите, всякий прохожий бродяга за дорогого гостя. Да уж не как вы, кривляке отвечаю, у вас от скупости уже все зубы смерзлись, вы с камня лыко дерете, из блохи голенище кроите, из осьмины четвертину тянете, кашу едите – и то держите ложку над горсточкой… Как мне было не дать людям леготу после Жупелова княжения, Невзорова управления? В годину народных бедствий?
– Ты сам и есть главное народное бедствие, – объявил Колобок. – Кто помногу хорошего хочет, всегда навредит. Откуда тебе знать, как народ живет?
– А я придумал, как узнать, – сказал Жихарь. – Собрал как-то утром всех жителей, провел мечом по поляне черту и сказал: кто беден, становитесь по ту сторону черты, кто в достатке – оставайтесь на месте.
– И что? – злее яда спросил глумливый Гомункул.
– Всем скопом ломанулись за черту бедности, – вздохнул незадачливый князь. – Даже самые домовитые.
– Немудрено, что ты промотался на голую кость, – сказал Колобок. – Надо было сперва назначить мытарей, чтобы проведали, кто как живет, а уж потом решать, кому давать леготы, а кто и без них вытерпит.
Жихарь раскрыл суму, чтобы Колобок увидел написанное на богатырском лице крайнее недоумение.
– Какой же многоборец по своей воле в мытари пойдет? У нас народ гордый, обидчивый!
– А как при прежнем князе управлялись с налогами? – полюбопытствовал Колобок.
– Ну, у Жупела-то мытари как раз были, – ответил Жихарь. – Только в час народного гнева, когда я вернулся из первого похода, люди их всех порешили! Вывели окаянное семя!
– Было, было такое, – подтвердил Мутило. – Даже ко мне в озеро приносили топить, но я не позволил. У меня не помойная яма, а приличный водоем…
– Держава устраивается не так, но совсем по-другому, – начал было объяснять Колобок правильное устройство державы, но тут уже началась ярмарка.
Глазом ее было не охватить, и богатырь даже вскочил на коня, чтобы разглядеть получше.
Перед ним раскинулся целый город – расписной, невыносимо шумный, окруженный высоким частоколом и даже с каменными воротами. Над воротами висела вывеска: «Купить – не купить, а поторговаться можно!»
Жихарь присвистнул от удивления и продолжал свистеть довольно долго – покуда Мутило не одернул его, чтобы деньги не извелись от свиста.
Торговая стража вооружена была получше всякой княжеской дружины, сыто кормлена и неразговорчива. Пришлось заплатить за вход. При этом один из стражников хмуро осведомился о содержимом дорожной сумы.
– Каравай это, – ответил Жихарь.
Стражник постучал по Колобку костяшкой пальца:
– Ты, парень, видно, в дороге года три провел…
Колобок возмущенно фыркнул, и стражник поспешно выдернул руку из сумы.
Мутило тем временем приглядел канавку, присел в нее и ручейком просочился мимо стражников, поскольку водяников не велено пускать на ярмарки. Видимо, как раз поэтому водяники туда так и стремятся.
Шляться с оружием на ярмарке не полагалось. Богатырь был вынужден отдать меч на хранение – опять же не задаром. В обмен ему дали красную бирку.
Мутило, знавший здешние порядки, отвел коня Налима в конюшню, где тоже получил бирку, но черную.
– Не испортили бы коня перед торгами, – нахмурился Жихарь.
– Тут строго, – сказал Мутило. – Тут с баловниками не нянькаются, для них особый овраг имеется…
– А может, суму тоже оставим в конюшне? Круглый приглядит…
