– Ырка днем не ходит, – подал голос Колобок. – Ночь его время.
– Не случалось мне видеть его, – сказал богатырь.
– Хоть он из наших, из заложных покойников, – сказал Мутило, – а не жалуем мы все-таки Ырку. Вредный, злобный, ни выпить, ни потолковать… И вашего брата губит занапрасно, человек его задери… Ты, Жихарь, чуял когда-нибудь, что за тобой ночью кто-то идет? Особенно когда возвращаешься из застолья?
– Конечно, – сказал князь. – Многажды. Да ведь я не оглядывался, я порядок знаю. Или вот когда ходил во Время Оно – тоже за мной некто следовал, только это был не Ырка, а Сочиняй-багатур, и очень он меня тогда выручил.
– Ырка бы тебя так выручил, что больше не надо! – сказал водяник. – Он ведь до земного срока не дотерпел – зарезался тупым ножом, удавился ветхой веревкой, отравился выдохшимся ядом. Поэтому он и пьет из людей жизнь, чтобы дожить свое…
– Ночью, только ночью, – напомнил Гомункул. – Днем он бессилен. Мало того – днем его и увидеть нельзя…
– А вот все-таки это Ырка был, – утвердился на своем Мутило. – Он еще рожу от меня прятал, да ловленного карася не проведешь.
– …но если Ырку видели днем, – продолжил Колобок, – значит, ходил он не сам по себе, его послал кто- то посильнее…
– Ладно, не запугают, – сказал Жихарь и поглядел на черные ели по краям дороги. Вот из-за них, видно, и пала смута на душу. В березняке веселиться, в сосняке молиться, в ельнике удавиться…
Богатырь тряхнул головой и начал думать о хорошем: вот родится сын, и тогда непременно объявится из потаенных занебесных глубин на белый свет родимый Жихарев батюшка, повелитель планеты Криптон, с супругой – поглядеть на внука. И встанет во весь свой немалый рост – от земли до неба. И все князья, цари, шахи, ханы да императоры сразу поймут со стыдом и запоздалым раскаянием, что против Жихаря они – сброд безродный, беспородный…
– Извиняться будут! – вслух сказал он. – В том числе и планетник Опивец…
– Снова ты за свое, – сморщился Колобок. – Я же тебе говорю: если бы ты был младенцем с Криптона, то умел бы, к примеру, летать…
– Я не раз летал, – с достоинством ответил Жихарь. – Я целых два раза летал посредством горячего воздуха. Правда, второй раз в полном беспамятстве…
– Посредством горячего воздуха нынче только ленивый не летает, – сказал Колобок. – Нет, тебе бы полагалось лететь без пара и без крыльев, одною силою духа. А также сдвигать горы, разрушать дворцы одним прикосновением… Я знаю, я видел.
– Ну, я любую избу запросто развалю. Даже терем. Да и скале не поздоровится, особенно когда поем как следует. Не станут же Кот и Дрозд врать, они уже седые…
– Жалеют они тебя, – сказал Гомункул. – Вот и врут, жалеючи. Обыкновенный ты человек, хоть и рыжий. Но это, знаешь, тоже неплохо…
– А как же пеленка? – возмутился Жихарь. – Ее, к примеру, порвать невозможно…
– Пеленку стащили из-под настоящего криптонского принца, – безжалостно молвил Колобок.
Богатырь пригорюнился еще пуще. Вот всегда так: обязательно найдется, кому развеять нечаянную радость, бросить в ковшик с душистой медовухой лесного клопа!
Колобок понял свою вину, похлопал Жихаря по пузу и, желая подвеселить товарищество, затянул песню:
Услыхав песню, Кот и Дрозд, которые тряслись позади через два воза, внезапно грянули припев:
Оказывается, это была старая разбойничья песня.
– Тихо! – вскричал Мутило и предостерегающе вскинул лапы.
Певцы замолчали.
– Засада? – не разжимая губ, спросил Жихарь.
– Да какая там засада! Гремучий Вир близко, рыба у меня икру мечет, а вы тут разорались! Человеки полосатые!!! Икринки же пугаются, могут вовсе не вылупиться!!!
– Почти приехали, – вздохнул богатырь, слез с воза, прихватил оттуда короб с бесполезностями.
Мутило тоже слез, на ходу с облегчением принимая привычный облик, и пошлепал за богатырем. Сундук с водяниковой долей был тяжек, в грязи оставались глубокие следы перепончатых лап.
– Прощевай, Гомункул! Может, еще свидимся…
Тропинка скоро вывела их к лесному озеру. В воздухе дрожал противный звон.
– Развел комара, – проворчал Жихарь. – Как еще потеплеет, так сюда лучше и не соваться…
– Вот и хорошо, – сказал Мутило. – Нечего здесь людям околачиваться… кроме некоторых… Не станет комара – чем я малых рыбят буду кормить?
– Значит, Налима ты мне оставляешь? – спросил богатырь, не веря своей удаче.
– Обещал же, – обиделся Мутило. – Думал, слово водяника – что вода текучая? Ну, буду его брать раз в год, на Купальный день, к начальству с докладом ездить…
