скользнула вбок, давая Имиру возможность передвинуться.
Забравшись с ногами на нагретое им сиденье, Анжела принялась любоваться четким профилем гиганта. Невозмутимый, несокрушимый, он, казалось, преследует некую цель, известную только ему и находящуюся где-то далеко впереди них.
Анжела изучала взглядом своего героя. Она пыталась представить его свободным от одежды, но это ей с трудом удавалось: от мысленных образов его обнаженных плеч, груди, живота, бедер ее вожделеющий взгляд неизменно возвращался к его рукам. Небрежно лежащие на руле, они были почти неподвижны: казалось, он управляет автомобилем лишь кончиками пальцев.
— Но может быть, у тебя получится приехать?.. — наконец неуверенно проговорила она.
Имир обратил к ней взгляд, в котором читалось то же самое желание:
— Да, Анжела. Я приеду с тобой повидаться в канун Йоля. Мы приготовим тебе сюрприз.
— О, тогда у меня будет двойной праздник!
«Моркволл», — прочитала она на указателе в свете фар.
Ничто не предвещало, что в этих краях может оказаться хоть какой-то населенный пункт. Однако, преодолев ступенчатый спуск, многочисленными уступами сбегающий вниз между елей, они внезапно оказались у воды.
Еще один фьорд? Нет, с дороги, которая пролегала по небольшой возвышенности, Анжела заметила линию горизонта над белой полоской заснеженного пространства, окаймлявшей озеро. За последние дни ее глаза более-менее привыкли к темноте. Конечно, ее инстинкт, смутная внутренняя логика продолжали использовать повадки дневного животного, но Анжела чувствовала, что за время пребывания в этой северной стране претерпела некую мутацию.
— Озеро Янген! — объявил Имир.
Растянувшиеся вдоль правого берега примерно полсотни деревянных домов, некогда окрашенных в разные цвета, но сейчас сильно поблекших, и составляли городок Моркволл. Не было видно ни одного магазина, ни одного автомобиля, ни одной живой души. Главная улица, она же проезжая часть, была девственно-чистой — никаких следов. Анжела мысленно заменила снег песком и с легкостью представила себя в фермерской повозке первопроходцев на Диком Западе, сидящей сбоку от Джона Уэйна.
«— Ну-ну, у тебя богатая фантазия, дорогуша.
— Да нет, просто здесь все белым-бело, как нигде.
— И что?
— И вот белое небо отражается в белой земле, которая отражается в белых деревьях, которые отражаются в белом небе… Здесь даже тени превращаются в свет.
— Может быть, ну и что?».
Она смирилась. Внутренний голос замолчал.
Внедорожник приближался к последним строениям. Имир, казалось, не собирается сбавлять ход.
— Мы не остановимся? Разве мы еще не доехали? — нерешительно спросила Анжела.
Имир искоса на нее взглянул, и в этом взгляде была легкая насмешка и какое-то непонятное обещание. Анжела почувствовала сильное любопытство.
Уже не было смысла задавать вопросы, так как последние дома остались позади. «Ренджровер» снова ехал по необъятной заснеженной пустыне.
Дорога изгибалась дугой вдоль берега озера. Но вместо того чтобы ехать по ней, Имир включил нейтральную передачу, заглушил мотор и, улыбаясь до ушей, направил машину прямо вниз по склону.
Снег с глухим шорохом проминался под колесами, как взбиваемая подушка. По обе стороны машины словно взлетали облака сахарной пудры. Затем колеса медленно заскользили по льду.
Хохоча как мальчишка, Имир крутил руль в обе стороны, одновременно и сам наклоняясь то вправо, то влево.
У Анжелы не было никакого желания смеяться. Не в силах больше выдержать его взгляда, который показался ей совершенно безумным, она вцепилась в ручку дверцы, глядя на застывшее озеро:
— Мы сейчас провалимся! Ты спятил!
— Не бойся, Анжела! Ничего страшного! Я в этом разбираюсь с детства, знаешь ли. В такие зимы лед прочный. Даже лисы не нужны, чтобы это понять!
— Лисы?..
— Да, лисы! — Имир снова захохотал.
Анжела еще раз оглядела поверхность озера, похожую на верхнюю часть торта под слоем глазури. Откуда взяться лисам? Да и что им тут делать?..
Имир снова завел мотор, включил третью скорость и с явным наслаждением позволил машине катиться вперед на малых оборотах.
Казалось, он знал, что делает. Анжела слегка успокоилась, когда мотор снова заработал. Теперь ей дышалось легче. Имир тоже успокоился.
— Когда мы были маленькие, дед водил нас на озеро охотиться или рыбачить. Зимой дорога через озеро самая короткая, но не всегда самая безопасная. Прежде чем ступить на лед, нужно посмотреть, есть ли на нем лисьи следы. Лисы очень осторожны. Там, где прошла лиса, человек точно пройдет, лед его выдержит.
— Но эта машина гораздо тяжелее и человека, и лисы…
Некоторое время он удивленно смотрел на нее, потом серьезным тоном произнес:
— Да, ты права.
Противоположный берег приблизился в мгновение ока. Здесь было темно из-за огромных деревьев с густыми кронами. Имир слегка сменил курс, выбирая путь там, где было меньше деревьев.
— Кажется, будто мы плывем в лодке, — сказала Анжела, чтобы хоть как-то нарушить гнетущее молчание.
— Да, Анжела, как говорят у вас, мы в одной лодке.
— На кого вы охотились с дедом?
— На кого только не охотились. На кабанов, лосей, волков…
— Волков?..
— А тебе доводилось охотиться?
— Мне? О боже, нет! Разве что за мухами и за черными мыслями…
— Мой брат — великий охотник. Вот увидишь, он и тебя научит.
— Вы шутите, дорогой друг.
Имир снова перешел на пониженную передачу:
— Держись!
Анжела и так держалась изо всех сил, вцепившись обеими руками в дверную ручку. Капот «Ренджровера» углубился в снег. Через пару секунд взвихрилось облако снега, и машина остановилась в нескольких метрах от деревьев.
— Ну вот, — с довольным видом сказал Имир, словно пилот, удачно посадивший самолет.
— Что вот? — спросила Анжела, испепелив его взглядом.
— Мы выехали прямо на дорогу.
— Какую дорогу?..
Она посмотрела на стену деревьев, которая вряд ли скрывала за собой землю обетованную — скорее вызывала ощущение темного, непроходимого леса.
— Вот там. — Имир указал на единственный небольшой просвет в этой стене.
Он выключил мотор. Воцарилась тишина. Казалось, машина поймана в огромную белую ладонь снежного гиганта. Было слышно лишь дыхание сидевших внутри людей. Потом их взгляды встретились и замерли.
— Ну вот, даже не поцеловались, — сказал Имир.
Анжела, покраснев, придвинулась ближе и разомкнула губы.
— Я имел в виду, что мы ни во что не врезались, — добавил норвежец. — Но кажется, застряли…
Он с трудом приоткрыл дверь, заваленную снегом, и выбрался наружу.
