воплощения его в жизнь. Наконец он решил поселить жительниц Страны восходящего солнца в номерах, выходящих окнами на восток, хотя увидеть восходящее солнце нельзя было вот уже месяц. Довольный, он направился по лестнице вниз.
Щелк. Щелк. Щелк.
Слишком широкая кровать и светильники над изголовьем в тон абажуру под потолком.
Анжела сняла верхнюю одежду и, пока ванна наполнялась горячей водой, быстро осмотрела номер. Потом встала на стул, чтобы сделать снимок в другом ракурсе, и — щелк-щелк — увековечила для истории пустые шкафы. Теперь ванная комната: сушилка для волос крупным планом и прозрачная пластиковая занавеска. Вернувшись в комнату, Анжела сдвинула жалюзи и сняла вид из окна, — темноту полярной ночи почти не рассеивали яркие неоновые вспышки.
Тук-тук.
— Крестная? Я тебе принесла кое-какие вещи, чтоб было во что переодеться… мы ведь почти одного роста… Анжела?..
Расслабившаяся в горячей ванне Анжела не отвечала. Жозетта, немного подождав, постучала снова:
— Ты идешь с нами?..
Потом, должно быть, она заметила табличку, повешенную на ручку двери, и больше не задавала вопросов.
Блаженствуя в горячей воде после всех треволнений сегодняшнего дня, Анжела даже слегка задремала. Разбудил ее голос Альбера.
— Мадемуазель Анжела, все в сборе, не хватает только вас!.. Вы меня слышите, мадемуазель Анжела?.. Это Альбер! Только вообразите, здесь не подают спиртного! Можете себе представить? К счастью, итальянцы об этом знали — они привезли с собой несколько бутылок! Интересные дела, а?..
Одна мысль о том, чтобы слушать болтовню мажореток, разгоряченных каким-нибудь «розовым игристым», заставила Анжелу содрогнуться. Она хотела было ответить резкостью, но сдержалась.
— Мадемуазель Анжела?..
Наконец он все-таки убрался.
По прошествии еще нескольких минут ручка входной двери медленно повернулась.
Анжела замерла. Альберт что, решил вернуться? Паршивый мелкий мозгляк, не дождавшись приглашения, пытается самостоятельно проникнуть в номер. Надежно ли заперта дверь? Так или иначе, она была не слишком прочной. Анжеле показалась, что она слышит потрескивание дерева… Затем — тишина. Альбер (или кто-то другой) ушел.
Ощутив легкий озноб от этой абсурдной ситуации, она открыла кран с горячей водой и почувствовала, как блаженное тепло разливается вдоль ее ног. Даже если кто-то еще станет барабанить в дверь, услышав плеск воды, Анжела решила не реагировать. Разве что это будет прекрасный викинг… а почему бы и нет, в конце концов? Конечно, она ничуть не похожа на высокую белокурую северянку, но ведь и у субтильных брюнеток есть свой шарм… Нет? Нет. Никто больше не пришел. Анжела снова погрузилась в воду, сжавшись в слишком тесной ванне. Ее голова постепенно, миллиметр за миллиметром, соскальзывала все ниже, пока бортик ванной не оказался вровень с ямочкой у основания затылка. Равновесие на границе полярного круга.
Она подумала: «Вода. Столько воды со вчерашнего дня… Холодной или обжигающей. Снежинки, лед, пар. Почему вокруг меня столько воды? Я ни о чем таком не просила. Я просто хотела оставаться в нашем доме и, может быть, когда-нибудь решилась бы навести порядок в папином кабинете…»
Она посмотрела на пальцы своих ног, торчащие из воды у противоположного края ванны. Машинально отметила, что следовало бы накрасить ногти.
Глава 3
Настоящий международный девичник собрался на диванах цвета семги. Участницы потягивали вино с видом кинозвезд. Из общей массы девиц выделялся мощный торс Имира. Его глаза горели, мускулы были напряжены — он напоминал большого хищного зверя, неожиданно оказавшегося в раю непуганых домашних птиц.
«Хомячки, — подумал он. — Пухлые щечки, пустые глазки… Или течные морские свинки».
Он развлекался, представляя себе ревущего монстра, неожиданно появляющегося в центре салона. Или, еще лучше, белых медведей, набрасывающихся сразу с нескольких сторон на стаю перепуганных пингвинов. Потом заметил обращенную к себе прилизанную головку тюленя с тонкими жидкими усиками и стеклянными глазками-пуговками. Альбер за ним наблюдал. Увидев, что Имир это заметил, французский тренер приблизился к нему с двумя бокалами в руках:
— Шампанского?
— Я не чувствую вкуса.
— Вам не нравятся пузырьки?
— Нет, я
— Но ведь это ужасно!
— Не знаю.
— Нет-нет, это и вправду ужасно! У моей жены есть родственник, такой же, как вы. Совсем как вы! То есть, конечно, не такого крепкого сложения… Но он, как и вы, потерял вкус и обоняние. Да-да, я вспомнил, по-научному это называется «эносмия» и «агезия». Это редкие заболевания. Но вы знаете, старина, не стоит отчаиваться! Гораздо хуже приступ мигрени — как будто в голову вкручивают сверло! А потом, когда все проходит, ты как будто заново рождаешься! Понимаете, о чем я?
— Да, это счастье…
— Вы даже не представляете какое! Правда, тот родственник, о котором я говорил, двадцать лет прожил в Барбе. В один прекрасный день он, видимо, просто перестал выносить запах тамошних жареных сосисок…
Альбер хохотнул, но собеседник его не поддержал. Просто отвернулся и начал рассматривать салон.
— Вам повезло, у вас остались глаза, чтобы плакать. Не так ли?
— Да.
Директор отеля поприветствовал обоих мужчин вежливым кивком. Уголки губ Альбера взметнулись вверх.
— Господин директор, правда ли, что сауна бесплатна? Девушки хотели бы воспользоваться…
— Сауна?
Кажется, это было единственным словом, которое директор понял. Он кивнул. Альбер тут же сообщил радостную новость подопечным. Раздался очередной взрыв восторженных возгласов. Ах, какая замечательная страна Норвегия, какой роскошный отель, какая полезная вещь сауна, особенно для спортсменок! О да, они будут ходить туда утром и вечером! При этом каждая из команд втайне была уверена, что благотворный очистительный пар поможет именно ей одержать победу.
— Надо устроить badstua. Настоящую сауну по-норвежски! — пророкотал Имир.
Девушки восторженно запрыгали, словно юные форели над ручьем. Имир невольно сел и даже немного смутился при виде столь восторженной реакции.
Альбер продолжал задавать вопросы со своей раздражающей назойливостью.
— Но что
— У меня дома, на севере, такая, — сказал Имир. — Очень просто: как раскалишься добела, выскакиваешь наружу, пробиваешь лед во фьорде и прыгаешь прямо в прорубь! Вот это настоящая сауна по-норвежски!
