Для подобной цели можно использовать маленький АНТ-2 с небольшой посадочной скоростью. Он высадит нас на какой-нибудь речной косе поблизости от вулкана. Можно использовать и гидросамолет, который опустится на одно из озер; их очень много в районе вулкана. Перебрав все эти варианты, мы захватываем аэрофотоснимки и отправляемся с Куклиным в Магаданское отделение аэрофлота. Там в кабинете заместителя собирается несколько увлеченных нашей затеей летчиков и мы горячо обсуждаем проблему.
Северо-Восточное Приколымье.
Звездочкой обозначен Анюйсний вулкан (на карте — гора Вулканная) — конечная цель нашего путешествия.
Увы, с AНT-2 ничего но получается! Судя по снимкам, ближайшая коса, на которую как будто можно посадить самолет, находится не меньше чем в трехстах километрах от вулкана и, главное, ниже по течению нескольких больших рек. Ясно, что, высадившись со всем своим снаряжением на такой косе, мы ничего не выиграем, так как не сможем пешком преодолеть оставшееся расстояние.
Еще хуже оказалось с гидросамолетом. Видимые на Снимках озера были недостаточно велики. Кроме того, летчики сказали, что никто из них не решится сесть на озеро, глубина которого им неизвестна. Оно могло оказаться слишком мелким, и самолет при посадке разбился бы о скалистое дно.
Хозяин кабинета, высокий летчик, с которым я был знаком по теннисному корту, предложил мне еще один вариант, о котором я раньше не думал. Он имел в виду сбросить нас и весь наш груз на парашютах прямо к подножию вулкана. Но тут я запротестовал. Такого высокого накала мой энтузиазм еще не достиг!
Итак, ни по суше, ни по воздуху нам не добраться; остается только вода! Впрочем, это меня не огорчило. Река могла оказаться лучшим из путей, лодку же я считал самым надежным способом передвижения в подобных условиях.
Все втроем мы спешно занялись изучением рек на пути к вулкану.
Имевшиеся карты были весьма несовершенны. В частности, весь бассейн Большого Анюя зиял огромными пробелами; верховья реки и большая часть ее притоков нанесены пунктирными линиями по опросным сведениям. Это были только предполагаемые топографами направления и расстояния.
От Нижних Крестов мы должны подняться по Колыме до устья Большого Анюя, далее по Большому Анюю до устья Ангарки, затем по Ангарке до Уямкунды и по ней до устья реки Монни, в истоках которой находится вулкан. Общее расстояние, которое нужно пройти вверх по течению этих пяти рек, достигает, как я уже говорил, шестисот — шестисот пятидесяти километров.
Колыма — огромная судоходная река. Большой Анюй доступен для плавания в любое время года на двести пятьдесят — триста километров от устья, но проходимо
ли его верхнее течение и сможем ли мы пробраться по Ангарке, Уямкунде и Монни?
Тщательное изучение аэроснимков показывает большое число мелей и перекатов на Ангарке, не говоря уже об Уямкунде. Монни, несомненно, недоступна для путешествия на лодке: это извивающийся ручеек, который исчезает километрах в шестидесяти — семидесяти от вулкана. Далее тянется широкий каменный поток затвердевших черных лав, благодаря которым и получила свое название от охотников- эвенов река Монни (по-ламутски «монни» означает «каменная река»).
Наши предшественники — геологи и топографы — доходили только до впадения этой горной реки в Уямкунду. Дальше на восток простирается обширная неизведанная область; нам первым предстоит в нее проникнуть, нанести на карту и изучить.
Плавание четырех-пяти человек против течения могучих рек с двух-, трехмесячным запасом провианта и всем необходимым снаряжением требует вместительной лодки с достаточно сильным мотором и большим количеством горючего.
Вместе с тем такая тяжелая и глубоко сидящая лодка безусловно не пройдет по горным речкам. Нужно, следовательно, использовать в путешествии не одну, а две лодки: вместительную килевую шлюпку с мощным мотором и очень мелко сидящую плоскодонку, которую можно тянуть на буксире, вести на веслах или тянуть бечевой.
Но где достать шлюпку? Какой приспособить к ней мотор: подвесной или стационарный? Шести-, двенадцати- или восемнадцатисильный? Где достать этот мотор и сколько нужно взять с собой горючего, чтобы оно не вытеснило из шлюпки людей и провиант? Где достать плоскодонку и какими качествами она должна обладать?
Мы спорим, волнуемся, рассылаем во все концы телеграммы и телефонограммы, роемся в справочниках и теряем сон. Петя все чаще прибегает ко мне из бухгалтерии или отдела снабжения и с негодованием потрясает кулаками в сторону этих «сухарей», «чиновников» и «бюрократов»!
Он отвечает за всю материальную часть экспедиции, и, хотя я не могу одобрить некоторых чрезмерно энергичных выражений моего помощника, его волнение вполне понятно. Ведь что-либо забытое и не полученное при организации упущено навсегда. В тайге невозможно улучшить качество сапог, если они плохи, найти шило, если оно забыто, или испечь хлеб, если взяты несвежие дрожжи. А в нашем длинном списке снаряжения, который отражал творческие усилия и объединенный опыт всех трех участников будущей экспедиции, было все — от стального троса и анероидов-высотомеров до макарон и горького перца.
Следует упомянуть, что не были забыты чай из Грузии и коньяк из Армении!
Но одно дело список и совсем другое — виза заведующего отделом снабжения! Несмотря на возмущенные вопли Пети, он вычеркивает из списка то один, то другой драгоценный, с нашей точки зрения, предмет. Когда его перевес в этом сражении становится слишком очевидным, я иду к начальству, и торжествующий Петя, сверкая глазами, мчится с веской резолюцией сокрушать своего противника.
Однако главным камнем преткновения по-прежнему является лодка или, вернее, мотор к ней. Нам упорно не везет.
Почти все наши обращения завершаются определенным отказом, и лишь в редких случаях мы получаем менее определенные, но малообнадеживающие ответы.
Мы решаем строить лодку в мастерских поселка Зырянки, где обещают исполнить наш заказ в две- три недели. Однако на Зырянке нет моторов, а в Магадане имеются только слабенькие двигатели ЛД-3, явно для нас недостаточные. Трехсильный мотор может тянуть груженую шлюпку по широкой и медлительной Колыме, но не справится с мощным течением такой большой горной реки, как Анюй.
Впрочем, и по этому поводу мнения наших многочисленных советчиков немедленно разошлись.
— Ни в коем случае не отправляйтесь с трехсильным мотором! Это безумие, и вы с позором вернетесь после первой же сотни километров! — говорили одни.
— Не колеблясь, берите трехсильный мотор: он потребует меньше горючего и будет исправно тянуть вашу лодку! — советуют другие.
— Три лошадиные силы, подумайте-ка сами, ведь это немало! Ну может быть, он не совладает с перекатами — тогда будете помогать веслами или шестом и, конечно, пройдете!
Увы, дальнейшие события показали, что истина на стороне пессимистов. Силы настоящих живых лошадей и условных лошадей в моторе решительно несоизмеримы. Условные лошади, очевидно, не превышают ростом собаку, и силы у них не больше, чем у дворняжки! Мы это раз и навсегда поняли позднее, когда наш мотор в восемнадцать лошадиных сил часами бился на стремнинах Анюя и все- таки не мог продвинуть лодку даже на один шаг!
Но до начала путешествия это нам, разумеется, еще не было известно, и поэтому мы, как маятник, колебались от одного мнения к другому.
Таюрский, привыкший больше всего доверять своим собственным рукам, серьезно предлагает плыть вовсе без двигателя. По его мнению, с парусом, веслами, шестом и бечевой мы хоть и медленно, но зато наверняка одолеем эти шестьсот километров и доберемся до вулкана. Второй мой помощник, Куклин, определенно склоняется к более современным способам путешествия и предпочитает механический двигатель.
Куклин урывает время от перечерчивания карт и дешифрирования аэрофотоснимков, которыми занят,
