– Неразумное творишь, принцесса! Этот венец передается в вашем роду от правителя к правителю уже на протяжении многих поколений. Негоже хоронить его вместе с усопшим!
– Ну и пусть! – мрачно возразила я. – Пропади оно все пропадом. Чего еще такого, более дорогого и значимого, можно подарить родному брату?
Подарить брату… что еще можно подарить любимому брату?
Подступы к гробу охранял мудрый грифон. Его могучее тело, золотистое оперение, царственная грива и сверкающие алмазной россыпью крылья приводили в экстаз провинциальных дворян, специально прибывших в столицу на похороны и для принесения присяги верности новой Повелительнице. Я хмурым взглядом окидывала траурное великолепие дворца, в ответ на низкие поклоны придворных лишь крепче сжимая губы, прикушенные от нестерпимой душевной муки. В центр зала вышел Первый советник двора маркиз де Лю Рю:
– Ваше величество, от лица всех собравшихся прошу вас превозмочь боль утраты и немедленно совершить обряд вступления на престол, подарив тем самым спокойствие и уверенность своим подданным!
Зал одобрительно загудел. Саймон склонился к моему уху:
– Дорогая Ульрика, маркиз прав, народ нуждается в законном правителе!
Я взглянула на Марвина. Некромант чуть заметно кивнул и опустил веки. «Иди, – безмолвно говорила его мимика, – а мы, если будет нужно, прикроем и поддержим». Огвур и Ланс одинаковым синхронным жестом настойчиво подложили ладони под мои локти, тихонько и крайне вежливо выпихивая меня из удобного кресла. Подчиняясь друзьям, я нехотя поднялась. Потянув через голову, сняла с шеи цепочку, на которой покачивался осколок Камня власти. Громкий вздох облегчения прокатился по толпе собравшихся. Изумруд в моих руках вертелся, как живой, рвался с цепочки, тянулся к золотому треножнику, установленному перед троном. Я вырвала камень из оправы кулона, шагнула к Камню власти и приложила обломок ко впадине на верхушке огромного изумруда. Маги подняли к потолку напряженные руки, шепча благословляющие молитвы, народ и дворяне опустились на колени. Камень власти засветился, в его сердцевине начал закручиваться видимый золотистый поток. Зазвучала тихая, торжественная мелодия – обломок начал медленно погружаться внутрь кристалла. Камень власти, следуя древней традиции, всегда справедливо определяющей истинных правителей Нарроны, признал меня законной королевой.
«Что же я делаю? – промелькнуло в моем воспаленном мозгу. – Я, выбравшая служение чести, сейчас расписываюсь в собственной слабости, попираю девиз моего рода. Как просто, как легко я сдалась обстоятельствам! Неужели я откажусь от последней битвы?!. Нет, теперь мне стало понятно, что еще я могу подарить безвременно скончавшемуся брату!»
– Ланс, Огвур! – решительно позвала я. – Вы мне верите?
– Безоговорочно, Мелеана! – громко ответили друзья.
– Тогда держите Саймона и Марвина, не позволяйте им помешать мне!
Полукровка и орк немедленно вцепились в растерянных магов.
– Граф де Ризо?
– Я здесь, ваше величество! – раздвигая толпу, Раймон протиснулся вперед. – Что прикажете?
– Я хочу, чтобы ваши пехотинцы сдерживали придворных!
Не дожидаясь приказаний начальника, верные солдаты выстроились в линию, отделившую меня от взволнованной группы дворян. Маркиз де Лю Рю испуганно спрятался за кресло, Марвин сдавленно мычал в могучих лапищах Огвура.
– Ульрика, заклинаю тебя, не делай этого! Его не вернешь, и сама погибнешь! – умолял догадавшийся о моем замысле Саймон, пытаясь отбиться от сильного, гибкого Ланса, умело скрутившего руки старого мага.
– А вот это мы еще увидим! – убежденно пообещала я и, вытащив из ножен дагу, принялась выковыривать обратно осколок изумруда, уже не менее чем наполовину ушедший в Камень власти.
Придворные устроили форменную панику, на их глазах творилось настоящее святотатство. Камень потемнел и издал жалобный звук, больше всего смахивающий на крик нестерпимой муки. Я сильнее надавила на рукоять Иглы, моля богов об одном – только бы волшебный клинок выдержал и не сломался. И «Рануэль Алатора» не подвела. Пронзительно дзынькнув, осколок отделился от Камня власти и грянулся об пол. Я подняла ногу и опустила подкованный железом каблук прямо на камень, который носила на шее долгих семнадцать лет. Изумрудный осколок прощально хрупнул и рассыпался в зеленую пыль. Я обвела притихший зал победным взором.
– Что же теперь будет? – послышался чей-то робкий голос.
– А вот что! – Я подошла к гробу и, бережно приподняв голову покойника, сняла с его шеи второй изумрудный кулон.
– Остановите ее, она сошла с ума! – срывая голос, кричал Саймонариэль, так и не сумевший вырваться из захвата полукровки. – То, чего она добивается, – невозможно!
– Возможно, еще как возможно! – усмехнулась я. – Это мой выбор, и я одна заплачу за то, что произойдет!
Я точно так же, как уже проделывала это со своим камнем, извлекла из оправы изумруд мертвого Ульриха и приложила к отверстию в Камне власти. Огромный артефакт посерел и недовольно загудел. Осколок даже не шелохнулся, Камень власти и не думал принимать его в себя. Помянув нехорошим словом всех гоблинов, вместе с их матушками и бабушками, я приставила к осколку рукоять даги, настойчиво вдавливая изумруд брата в Камень власти. Королевский артефакт упорно сопротивлялся насилию. Острые уколы жгучей боли предупредили меня о том, что я творю запретное. Но я не собиралась отступать. Всем весом своего тела я навалилась на соединенные камни, старясь любым способом, любым усилием слепить их воедино. Возмущенный Камень власти ответил хлестким энергетическим ударом, словно огромная медуза обвила меня длинными ядовитыми щупальцами.
– Отступись, Ульрика! – просил Саймонариэль рыдающим голосом.
Марвин неразборчиво, сквозь пальцы орка, пытался декламировать какие-то заклинания, совершено тонувшие во всеобщем шуме.
– Не отступлюсь! – рычала я, все сильнее налегая на камень.
Глаза заволокла предсмертная пелена. Тело содрогалось в мучительных судорогах. Все звуки отдалились, как будто я переместилась в другое измерение. Огромный ярко-зеленый изумруд, в который я уткнулась лицом, запятнался ручейками крови и пены, вытекающими из моего рта, распахнутого в приступе безумного вопля. Но я видела лишь зеленый водоворот, все глубже затягивающий, засасывающий меня в свои колдовские глубины. Я слышала нечеловеческие голоса – обвиняющие, призывающие, прощающие. И странные сплетенные фигуры, напоминающие клубок змей, поселившихся в толще Камня власти. Сила кристалла захватывала все сильнее, полностью подчиняя меня своим чарам. Водоворот сомкнулся над моей головой, и я утратила ощущение реальности.
Зеленое море, теплое и ласковое. Меня окружали волны удивительного свечения, обнимающие и баюкающие утомленное тело. Я хотела пошевелить пальцами, но не смогла. Совершенное расслабление и счастье, словно нахожусь в нежном, безопасном материнском чреве. Все заботы и волнения позабыты, ничто не беспокоит. Все мысли об одном – пусть это невесомое плавание продолжается бесконечно.
– Девочка! – вывел меня из состояния блаженства тихий, добродушный голос.
– Песчинка! – безразлично добавил второй.
– Проснись – мой клинок, мой воин! – требовательно позвал третий.
– Оставьте ее, она – ничто! – презрительно отмахнулся четвертый.
– Кто вы? – изумилась я, открывая веки.
В зеленом сиянии плавали четыре сгустка темноты, отдалено напоминающие странные фигуры, виденные мной на дверях святилища.
– Мы – Великие! – загрохотал жесткий голос – видимо, это он назвал меня пустым местом. – Мы – демиурги этого мира! А вы все – лишь наши творения и не смеете бунтовать против нашей воли!
– Но ведь первыми взбунтовались демоны, – вежливо напомнила я.
– Они – Изначальные, пробный, неудачный вариант, – с сожалением пояснил первый, ласковый голос. – Именно с них сестра Хаос начала возрождать этот мир.
