– Пора на боковую, – заплетающимся языком заявила Ребекка, отчаянно зевая во весь рот. – Надеюсь, эти болота простираются не слишком далеко?
– Судя по карте, мы должны преодолеть их дня за три, – невнятно пробубнил не менее сонный, чем она, Беонир. – Спокойной ночи вам, девочки!
– Приятных снов! – воспитанным дуэтом откликнулись мы.
Через секунду над нашей стоянкой воцарилась почти идеальная тишина, нарушаемая лишь потрескиванием костра и стонущими звуками, издаваемыми то ли проседающим на глубину илом, то ли поднимающейся со дна грязью. Уна хмуро светила через облака, заливая все болото тусклым синим светом. Казалось бы, вся окружающая обстановка как нельзя лучше благоприятствовала спокойному ночлегу, но нашим благим мечтам не было суждено сбыться, ибо грядущая ночь стала отнюдь не такой спокойной, как того пожелал Беонир…
Наверное, не прошло и часа, как ночную тишину неожиданно нарушил громкий, исполненный неподдельного негодования вопль чем-то разбуженной воительницы.
– А-а-а! – истошно орала заспанная Ребекка. – Оно проползло у меня под боком!
– Что «оно»? – не понял изрядно напуганный этой какофонией звуков Беонир, трущий глаза кулаками и старательно осматривающийся по сторонам. – Успокойся, милая, тебе просто приснилось что-то неприятное.
– Приснилось? – взбешенно заверещала девушка, мстительно пихая юношу острым кулачком. – Я, по- твоему, что, дура? Уже не отличаю сон от реальности?
– Да! – кивнул совсем замороченный Беонир, но увидел перекошенное от гнева лицо подруги и понял, что ляпнул не то. – Вернее, нет!
– Ой! – подпрыгнула я, увлеченно прислушивавшаяся к их перепалке, ибо в этот самый миг по моим опирающимся на землю пальцам тоже скользнуло нечто тонкое, холодное и короткое. – Я тоже…
– Тоже дура? – иронично прищурилась Ребекка, злорадно хихикнув. – Видимо, я не одна здесь такая.
– Я тоже что-то почувствовала, – терпеливо пояснила я. – Тут кто-то ползает.
– Живой? – не поверил Беонир.
– Нет, мертвый! – истерично рявкнула воительница, стараясь не щелкать зубами от страха, ведь ловить городских воришек – это одно, а столкнуться с чем-то неведомым – совсем другое. – Подозреваю, это твои глисты вырвались на свободу и сейчас расползаются по всему болоту.
– Ничего страшного, – попыталась успокоить ее я, – не волнуйся, я знаю отличный народный метод лечения глистов.
– Ох, кажется, вы обе точно дуры! – мученически простонал вконец обалдевший от наших высказываний Беонир, хватаясь за голову. – Ну объясните, зачем вам понадобилось лечить глистов?
– Ну как же! – важно задрала нос Ребекка, заговорщицки мне подмигивая. – Будто ты не знаешь? Глисты живут только в здоровом теле, следовательно, самый верный признак безупречного здоровья – это здоровые глисты!
– Чего? – потрясенно отвалил нижнюю челюсть юноша. – Ты это серьезно?
– Не обращай внимания на злые шутки Ребекки! – успокаивающим жестом положила я руку ему на плечо. – Лечат не глистов, лечат от глистов… – И тут я опять ощутила какое-то движение прямо у себя под боком… Я порылась в складках плаща, служившего мне одеялом, и вытянула оттуда нечто серое, тонкое, не очень длинное, похожее на шнурок от ботинка…
– Глист! – торжествующе взвизгнула лайил, упиваясь собственной прозорливостью.
Беонир изумленно молчал, хлопая ресницами.
– Да нет, – я внимательно пригляделась к своей добыче, – это не глист. Это маленькая змейка!
– На Лиднейских болотах уже давно нет змей, – недоверчиво покачал головой пришедший в себя Беонир. – Я же вам рассказывал – их всех истребили.
– Похоже, всех, да не всех, – язвительно хмыкнула Ребекка. – Я вам сразу сказала, что это место внушает мне беспокойство, ибо выглядит неестественным. Давайте-ка обследуем его потщательнее…
Затеянные воительницей изыскания привели нас к неожиданному результату. Оказалось, что мы заночевали отнюдь не на клочке шероховатой каменистой почвы, а на огромном скоплении змеиных яиц, окаменевших от старости и покрывшихся коркой известкового налета. Многие десятки лет скрытые в них зародыши спали беспробудным сном, замерзшие и замурованные под слоем скорлупы и ила. Разожженный нами костер пробудил змеят к жизни, заставив выбраться наружу…
– Чтоб их мантикора три раза переварила! – ворчала Ребекка, пиная крохотных змеек, во множестве ползающих вокруг нас. – Надеюсь, они не ядовитые?
– Пока еще нет, – быстренько утешил девушку Беонир. – Но вот месяца через три они отрастят зубы и тогда…
– Ясно! – смышленно хмыкнула воительница. – А вот и не отрастят, не успеют, ибо мы их сейчас всех передавим!
– Не всех, – запротестовала я, опускаясь на колени, собирая змеят в полу своего плаща и старательно их сортируя.
Из хранимых в приюте книг я знала о некоторых особенностях этих хладнокровных созданий. Их самцы отличаются от самок более яркой окраской, а поэтому я уверенно отбрасывала мальчиков прочь, оставляя себе только змеиных барышень, коих заботливо складывала в мешок из-под рыбы, пока не набрала штук двадцать.
– Зачем тебе понадобились эти мерзкие твари? – Ребекка с неодобрением наблюдала за тем, как я крошу в мешок со змеями мелко нарубленное вяленое мясо и предусмотрительно затягиваю его горловину крепкой веревкой. – Откормишь и вырастишь на убой?
– Возможно, да, а может, и нет, – неопределенно ответила я. – Вернее, хочу проверить на практике одну свою теорию…
После чего я спокойно улеглась досыпать, предоставив своим спутникам сомнительное право занудно дискутировать до рассвета, выясняя и оспаривая роль всех живых существ в непростой судьбе нашего мира. Полагаю, раз уж Неназываемые почему-то создали такую несусветную гадость, как ядовитые змеи, значит, нам эти твари тоже зачем-нибудь да пригодятся…
Часть вторая
Поцелуй Нага и храм Песка
Глава 1
В воздухе почти физически чувствовалось приближение осени. По небу носилось нечто незримое, сухое и траурное, возвещающее о скорой кончине лета. Звонкий холодный ветер царапал по земле бурыми листьями, причудливо скрюченными от старости. Кустарники и деревья стояли нагие и беззащитные, напуганные нерадостной перспективой грядущего возвращения зимних холодов. Какой она станет, следующая зима?..
Джайлз сидел на охапке прелой соломы, подставив бледное лицо слабому дуновению ветерка, едва пробивающемуся в узкое, похожее на бойницу оконце. Он давно уже потерял счет дням, а возможно, и месяцам, проведенным им в подземном каземате Звездной башни. Единственную его радость составляло вот это колодцеподобное отверстие, выходящее наружу к подножию башни и приносящее с собой едва уловимый рокот жизни. Свободной жизни. Молодой чародей с грустью вспоминал свои покои, несомненно, разграбленные и опустошенные по приказу алчной сьерры Клариссы.
Нет, он нисколько не жалел ни о шелковых коврах, ни о наборе серебряной посуды, ни даже о теплом, бархатном, богато подбитом мехом плаще, весьма пригодившимся бы ему в промозглой камере. Он жалел лишь о своей личной библиотеке, безвозвратно для него утерянной. Да, о книгах мы зачастую сожалеем сильнее, чем обо всем остальном, ведь в них заключается смысл жизни тех, кто погибал в сражениях и умирал от болезней, тех, кто ушел намного раньше нас и придет следом за нами… Интересно, а напишут ли когда-нибудь книги о нас? Вряд ли. Мы так и умрем безвестными, будучи никем и ничем…
Джайлз понимал, что обратного пути уже нет. Он никогда больше не станет полноправным членом гильдии Чародеев, не поднимется по винтовой лестнице и не сядет в кресло зала совещаний, облаченный в вышитую звездами мантию. Он теперь не чародей. А единственное не отнятое у него достояние составляет теперь его хрустальная звезда, слабо мерцающая на впалой груди. Чародей неотделим от своего личного
