Мы прорвемся и через эти неприятности. Даю слово!
– Верю! – благодарно улыбнулась я, опуская голову на тощую подушку и закрывая глаза.
Меня разбудил звонкий удар наддверного колокола. На пороге моей кельи стояла Кеелмин.
– Пора? – только и спросила я.
– Да. Главная жрица ждет тебя. – В голосе женщины мне послышалось неприкрытое сочувствие.
Стараясь придать себе опрятный вид, я за неимением гребня, который остался у Ребекки, пальцами пригладила копну своих косичек. Со стороны жрицы долетел чуть слышный удивленный возглас, и я поняла, что она заметила мои острые уши.
– А как же Ребекка? Могу я взять ее с собой? – Я все-таки спросила об этом, хотя знала ответ заранее, вернее, предчувствовала его.
– Нет. Я сожалею. – Хайдари скрестила руки, смиренно складывая их у себя на груди, и зашептала: – Идем быстрее. Она будет гневаться.
Я сдернула с крючка свой камзол и поспешила за Кеелмин.
Женщина не ошиблась: Шалкааш уже ждала нас в зале с колоннами, между которыми навытяжку выстроились все дочери песка. К моему величайшему удивлению, сегодня жрица не выглядела спокойной. Она крупными шагами мерила открытое пространство комнаты, нервно хрустя суставами крепко стиснутых пальцев.
– А вот и вы! – злобно прошипела Шалкааш. – Сейчас, Йона, ты увидишь, как песок наказывает тех своих служительниц, которые осмелились нарушить его волю! – Она схватила Кеелмин за руку и грубо рванула вниз, швыряя на пол.
Из-под покрывала несчастной жрицы донесся громкий стон боли.
– Но что такого преступного она совершила? – шокированно ахнула я.
– Она совершила грех: выбиралась наверх и входила в запретные комнаты! – Шалкааш почти кричала. – Никто из дочерей песка не имеет права выходить за пределы обители. Это разрешено только мне!
«Ага! – подумала я, вспомнив спор моих друзей. – Значит, Беонир не ошибся».
– Я ни в чем не виновата! Пощадите меня, – униженно взмолилась Кеелмин. – Клянусь, я не покидала пределов обители.
– И как у вас наказывают грешниц? – поинтересовалась я.
– Отдают на корм тварям, охраняющим храм Песка! – торжественно сообщила Шалкааш. – И поверь, в мире нет более страшной смерти!
– Пощадите! – захлебываясь, рыдала Кеелмин, обнимая ноги главной жрицы. – Я невиновна!
– Но почему вы решили, будто проступок совершила именно она? – с подозрением спросила я, ибо абсолютно не верила в вину Кеелмин. К тому же эта добрая женщина вызывала у меня сильную симпатию.
– Она новенькая! – жестко отрезала Шалкааш. – Она последней вступила в нашу общину и еще колеблется, ее душа способна предать волю великого Песка.
– Глупости! – опровергающе хмыкнула я. – Это всего лишь догадки, а для обвинения нужны неоспоримые доказательства. И разве наказание невиновного не является еще более тяжким грехом? – с поддевкой напирала я.
Жрица осеклась и задумалась.
– Ты права, – через пару минут согласилась она. – Если я накажу не ту жрицу, если покараю невиновную, то тогда богиня накажет меня… – Шалкааш замялась, а потом жалобно вздохнула: – И как же мне следует поступить?
– Очень просто, – улыбнулась я. – Скажи, кто еще кроме тебя имеет доступ к склянке с маслом?
– Наша повариха. – Жрица небрежно ткнула пальцем в плечо одной из дочерей песка. – Но я не понимаю, при чем тут моя склянка?
– При том! – торжествующе хмыкнула я. – Скажи, как ты узнала, что «ромб» посетила одна из жриц?
– Я нашла следы обуви на пыли, – неуверенно пожала плечами Шалкааш. – Но все наши туфли абсолютно одинаковые, они сплетены из полосок кожи и имеют один размер.
– Наверху мы тоже видели, что замок комнаты недавно открывали, причем предварительно хорошенько смазав маслом, – втолковывала я. – А ты сама сказала – взять масло может лишь…
– Теперь мне все стало понятно! – Шалкааш радостно хлопнула в ладоши, указывая на трусливо сгорбившуюся повариху. – Отведите Иирин в карцер, я займусь ею позже. А ты умна, – снова повернулась она ко мне. – Следует признать, ты станешь ценным приобретением для песка!
– Приобретением? – озадачилась я. – Но я не хочу служить песку!
– А придется! – злорадно рассмеялась хайдари. – Куда же ты теперь денешься! Девочка, неужели ты веришь в то, что сможешь его победить?
Глава 6
Несколько секунд я бестолково хлопала ресницами, крайне обескураженная последним заявлением жрицы, ибо оно совершенно не укладывалось у меня в голове.
– Извините, но я вас не понимаю, – наконец тихонько выдавила я. – Кажется, вы обещали поделиться хранимыми у вас знаниями, если я пройду некое испытание. Я согласилась.
– Да ну? – Издевательский смешок не смогло заглушить даже покрывало хайдари. – Ты считаешь нас наивными дурочками?
– Что? – неподдельно озадачилась я. – Вовсе нет!
Следующий смешок был с оттенком неприкрытой снисходительности.
– Видишь, ты сама в этом призналась, – удовлетворенно констатировала Шалкааш. – Так с чего ты вдруг решила, будто можешь безвозмездно тратить наше время? За все нужно платить.
– Тогда назовите свою цену! – с замиранием сердца предложила я. – Я согласна на любую.
– Да? – Жрица иронично потерла ладони, ловя момент своей удачи и вместе с тем намекая на мою беспросветную тупость. – Учти, я не тянула тебя за язык.
Я устало кивнула, совершенно вымотанная этой долгой прелюдией. Каждому осужденному на смерть преступнику отлично известно, что бессонная ночь перед грядущей экзекуцией гораздо страшнее самой казни.
– Все очень просто, – вдохновенно разглагольствовала Шалкааш. – Если ты пройдешь испытание песка, то мы поделимся с тобой древними знаниями. А если нет… – Она выдержала издевательскую паузу. – Видишь, в зале стоят двадцать четыре кресла? Нас же – всего девятнадцать.
– Вам срочно требуются новые адептки? – догадалась я, и мой голос панически дрогнул. – Так?
– Так! – жестко уточнила хайдари. – Если ты не сумеешь пройти испытание, то навсегда останешься в обители и будешь одной из нас!
– А у меня есть возможность выбора? – поинтересовалась я, специально оттягивая тягостный момент начала испытания, потому как сильно сомневалась в своих силах.
– Мы никого не удерживаем насильно, – с притворной добросердечностью сообщила Шалкааш, но я конечно же понимала, что она врет. – Откажись от испытания и уходи прямо сейчас! Только в этом случае, – коварно добавила она, заметив колебания, отчетливо отразившиеся на моем лице, – ты никогда уже не попадешь в храм Песка.
– Откуда ты знаешь, что мне нужно именно туда? – поразилась я.
– А куда же еще? – искренне изумилась жрица. – Все приходящие в Пустошь стремятся попасть в ее средоточие, в самое величайшее святилище нашего мира. И я думаю, оно стоит такого риска – жизнь в обмен на приобщение к тайнам храма Песка.
– Ты права, – медленно произнесла я, тщательно взвешивая каждое слово. – Я согласна.
– Отлично! – Голос жрицы звенел от алчного возбуждения.
Она обвела рукой пространство унылого помещения:
– Оглядись вокруг, это – зал Раздумий. Здесь мы общаемся с нашим владыкой. И здесь начнется сегодня твое испытание.
– Но в чем состоит смысл церемонии?
