очарованно вздохнула. Никогда не видела подобной красоты!
В комнате располагалась низкая широкая кровать с подголовным валиком вместо подушек — подлинно королевское ложе. Окнами спальня выходила в парк, и защиты на рамах не было никакой, кроме двойных штор: прозрачных кремовых — нижних и плотных, из коричневого узорного шелка — наружных. За оконными стеклами холодно улыбалась далекая и недоступная Уна. Стены обтянуты старым гобеленом, под потолком резной фонарь из желтоватой кости. Фигурная дубовая мебель собирала на себя всю пыль из окружающей атмосферы. Я толкнула незапертую дверь и осторожно выглянула в коридор.
Стражник возле лестницы сладко храпел, тяжело навалившись на громоздкую, явно неподъемную алебарду. Я на цыпочках прошмыгнула мимо него, с проказливой усмешкой подумав: «То-то шуму он наделает, уронив свою архаичную церемониальную штуковину, мало на что пригодную». Обширный коридор оказался разделен поперечными выступами, разбивающими его на части разного цвета. На гладких фризах, проходящих вдоль стен, стояли букеты в плоских вазах. Пол выстилал черный кафель с рисунком из зеленых и желтых кленовых листьев.
На одном из подоконников сидела вездесущая кошка и от нечего делать мыла себе подхвостье, задрав ногу вверх так грациозно, словно она родилась не хвостатой тварью, а знаменитой танцовщицей. Ее желтые глаза смотрели на меня с неодобрением. «Ты потише себя веди, Наследница, а то весь дом ненароком перебудишь!» — красноречиво говорил ее взгляд.
— Не перебужу! — вполголоса пообещала я и тут же налетела на крохотный столик с кем-то позабытым здесь чайным сервизом. Серебряная посуда с певучим звоном посыпалась на пол. Я испуганно присела, ожидая вполне закономерного переполоха, но, к счастью, никто из проживающих во дворце эльфов и не подумал проснуться.
Однако на эти звуки пришла огромная собака с кроткими глазами и, сохраняя достоинство, улеглась у миски на полу. Зевнула, показав два ряда клыков, похожих на белые скалы. «С такими сторожами хозяевам легко быть храбрыми», — подумалось мне. Я благодарно почесала покладистую псину за ухом и пошла дальше.
На веранде, увитой плющом и дикими розами, было почти пусто: красовался лишь буфет во всю стену, что примыкала к дворцу, а середину занимал огромный стол в форме дубового листа.
Парк перед замком выглядел куда более ухоженным, чем сам дворец: купы сиреневых кустов вокруг цветущих газонов, дерновые скамьи и дорожки, мощенные кирпичом, забитым торцом вниз. Дальше шел сад, запущенный, но прелестный: яблони стояли по колено в траве, плоский водоем подернулся ряской и мелкими белыми цветочками, ягодные кусты росли на грядках, рыжие и розоватые лилии с отогнутыми лепестками — в междурядьях. Уже ничего не боясь и не прячась, я добежала до массивных кованых ворот и с трудом отодвинула тяжелую створку. Проскользнула в образовавшуюся щель и очутилась на мостовой, залитой тусклым светом фонаря, укрепленного на высокой бронзовой опоре.
Я брела наугад, покорно подчиняясь неведомому зову. Теплый, ночной, упругий ветер заворачивал листья изнанкой кверху, ерошил траву, играл подолом моего халата. Будто в полусне, я оставила позади пару жилых кварталов и остановилась на обширной круглой площади, практически пустой, если не считать стройного храма, возведенного точно в центре. Бездумно преодолела пять ступеней и постучалась в двустворчатую дверь, украшенную золотыми гвоздиками. Двое стражников — в отличие от дворцовых, вооруженные обнаженными мечами и бодрствующие, — удивленно посмотрели на мой халат, но не стали препятствовать моему дальнейшему продвижению. Они учтиво поклонились и расступились, освобождая проход в святилище.
Признаюсь, мне очень не хотелось переступать порог храма. Какой-то частицей своего сознания я понимала: эта дверь навечно изменит мою жизнь, разделив ее на две половинки, называемые «до» и «после»… Но дверь скрипнула, приоткрываясь… И тогда я решительно шагнула внутрь, словно принося себя в жертву тому предопределенному будущему, которое все время шло рядом со мной, деспотично подталкивая меня в спину…
Как я и ожидала, это оказался храм Эврелики! Вечерняя литургия давно закончилась, но привратник — старенький, седой, согбенный эльф — взглянул мне в лицо и тут же впустил, едва я постучалась. Главная святыня храма, несмотря на отсутствие прихожан, была подсвечена снизу целым костром из свечей, налепленных на поднос, установленный перед невысоким алтарем. На алтаре возвышалась статуя женщины, выполненная в натуральную величину и казавшаяся живой. В трепете пламени лицо Эврелики, высеченной из знаменитого дурбанского мрамора, смотрелось невероятно юным и кротким. Но ее фигура, которую обтекали складки одежды, струящиеся мягкими, целомудренными волнами, выглядела по-женски зрелой. В том, как нимбом раскинулись вокруг лица темные волосы, как разлетелся синий плащ за плечами, ощущался ураганный, поистине неземной ветер. Это от него сын-младенец спрятал личико у нее на плече, так что на мальчика падала тень рока, уготованного потомку великого короля. Но в матери ощущались лишь божественные сила и покой. Ее босые ноги плотно прижимали храм к земле, устанавливая нужный порядок вещей и событий.
Да, именно она вершила судьбы своего народа, в этом я не сомневалась. Вынутый из ножен меч лежал рядом — знак поверженной войны и преодоленного страха. Я глубоко вздохнула, проникаясь исходящим от статуи светом, и благоговейно опустилась на колени, беззвучно умоляя Эврелику поделиться со мной силой и мудростью, столь необходимыми мне в будущем. Но фигура женщины из розоватого камня выражала абсолютный покой, оставаясь глухой к моим молитвам. Бездонные глаза, нежный рот, легкий поворот головы — все было исполнено детской чистоты, лучезарности и в то же время истинно женского лукавства…
— Иди ко мне, Наследница! — звал мелодичный женский голос, способный принадлежать только статуе.
И тогда, не выдержав, я шагнула ближе, протянула руку и кончиками пальцев коснулась края ее мраморного одеяния. Острая вспышка боли пронзила мозг, голова закружилась, и, издав пронзительный крик, я повалилась на пол, со всего маху ударившись виском о ребро алтарного постамента…
Ничто в этой жизни не дается просто так. За каждую улыбку мы рано или поздно платим слезами, за радость — грустью, за веру — отчаянием, за любовь — одиночеством. И не рассчитывайте, что сможете получить даром какие-то блага. Или удачу. Нет, за это придется платить. Причем у жизни на все свои расценки.
Мне чудилось, будто я плаваю в мерцающем полумраке, наполненном яркими шариками, пролетающими мимо. Заинтересовавшись, я протянула руки и выхватила из пустоты один из разноцветных сгустков, заманчиво порхающих вокруг. Шар тут же развернулся, превратившись в объемную картинку. Я всмотрелась в панораму и вскрикнула от неожиданности: я наблюдала за самой собой, стоящей на кромке высоченного обрыва… И вдруг меня толкает в спину кто-то невидимый. Я ухитряюсь заметить лишь рукав его одеяния — багряный, расшитый узорной золотой тесьмой, а затем срываюсь со своей ненадежной опоры и начинаю безудержно падать вниз, в разверзшуюся пустоту… Я испуганно отшатываюсь от ужасного видения, и картинка снова сворачивается в шар, уплывающий вдаль.
Едва оправившись от пережитого шока, я, все еще гадая, что же такое мне сейчас открылось: возможное будущее или просто навязчивый морок, не имеющий ничего общего с действительностью, снова рискую спокойствием и протягиваю пальцы к следующему шару. Вторая картинка радует праздничностью: по улицам Блентайра перемещается свадебный кортеж. В сияющих от счастья женихе и невесте я мгновенно узнаю Ребекку и Беонира, восседающих на белых лошадях. Я обрадованно смеюсь, а картинка отдаляется от меня, закрываясь, будто цветочный бутон, отдавший душистый аромат. Преисполнившись жадности, я тянусь за следующим шаром.
На сей раз я увидела Ардена. Он поддерживает под локоток девушку, облаченную в роскошный парчовый наряд. Подол ее платья подметает ступени дворца, по которым поднимается эта счастливая пара. Вот только на стройную спину девушки, презрительно отвернувшейся от меня, спускаются отнюдь не черные, а золотые, будто лучи Сола, локоны. Голову горделивой красавицы венчает изящная корона. Арден нежно прижимается к своей спутнице, ловя ее благосклонный взгляд… Но как же так?! Я недоуменно хмурюсь, раздосадованная представшей передо мной нелепицей. Кто она, эта девушка в короне? Разве рядом с моим любимым Арденом не должна находиться я, его избранница и невеста?.. Картинка
