впечатление увядшего, поблекшего цветка. Сломленного и отцветшего. Я радостно поспешила к ней, но, не пробежав и пары шагов, замерла, осознав, что белые пряди в прическе эльфийки — это не какая-то новомодная декоративная краска. Это седые волосы! Принцесса даже не подняла головы, но обратилась ко мне с прежней открытой улыбкой, хотя и невыразимо грустной сейчас.
— Я так рада тебя видеть, Йона! — Голос Лорейны сорвался от некой внутренней слабости, но она все же договорила свое приветствие до конца.
— Что случилось, дорогая сестра? Ты такая печальная…
— Отец совсем одряхлел. Никого не узнает, только ругается. Скоро он уже не сможет сидеть на троне прямо. Вот почему я так тебе рада, — откровенно призналась эльфийка.
— Чем я могу ему помочь? — Меня безмерно потрясло известие о плохом самочувствии короля Адсхорна. Мои ноги подкосились, и я неловко шлепнулась рядом с принцессой.
— Это я во всем виновата! — мрачно сказала Лорейна. — Я всегда действовала ему на нервы, измывалась над ним. И теперь он уходит. А я не смогу его заменить… Йона, пойми, я не могу сесть на трон. Это не мое призвание, я этого недостойна.
— Но ты же принцесса… — растерянно пробормотала я.
— Ну и что? Я ведь не настоящая принцесса, а просто ветреная, своенравная девчонка. Я всю жизнь плевала на придворный этикет, мне на самом деле ничего, кроме Ульвина, не нужно в жизни. Меня интересует только он, а еще песни… Умоляю, помоги мне! — Лорейна просительно ухватила меня за рукав, а в ее серебристых глазах зажглись робкие огоньки надежды.
— Как? — не понимала я, успокаивающе поглаживая сестру по плечу.
— Стань нашей королевой! — пылко вскричала Лорейна. — Ты сильная и умная, ты единственная достойна трона. Ты такая добрая, честная, великодушная, и у тебя есть крылья. Ты ведь изначально являешься символом возрождения моего… нет, нашего общего народа. Прошу тебя, Йона, стань королевой Эррендира!
— Лорейна, я не могу! — твердо отказалась я. — Я не хочу и не могу. К тому же я не умею править.
— Можешь! Это твоя вечная неуверенность в себе мешает тебе признать очевидное. Глубоко вдохни, соберись с силами — и у тебя все получится, — продолжала убеждать принцесса.
— Прости, Лорейна, милая, но я не могу принять твое предложение. И дело тут вовсе не в неуверенности, поверь. На самом деле я просто девочка, мечтающая дать счастье не одному отдельному народу, а всему Лаганахару. Я не могу бросить на произвол судьбы других людей, тоже нуждающихся в помощи. Я могу быть символом, но никак не правителем. Мне еще нужно многому научиться! Твои подданные знают и любят тебя, они помогут тебе. И Ульвин поможет, ведь он такой умный. У тебя все получится, Лорейна, я в это верю. А я еще столько должна узнать в этой жизни, меня ждут непройденные испытания! Прости, родная, если можешь. Но власть и почести мне не нужны, как не нужна и корона…
— Хорошо сказано, чародейка! — внезапно воскликнула Лорейна голосом Сильваны и растворилась в воздухе.
Я не успела и глазом моргнуть, как вдруг очутилась в самом центре Пустоши у засыпанного песком фонтана, на бортике которого сидела Атта — хайдари, жрица богини Банрах. Ее запущенный вид сильно меня поразил — она сильно похудела, одеяние мешком болталось на костлявом теле, но даже сквозь покрывало, закрывающее лицо девушки, я заметила, что ее глаза полыхают пламенем негодования.
— Ты пришла вовремя. Час расплаты близок! — Голос Атты напоминал карканье вороны: громкий и хриплый, он разносился по всему двору.
— Час? Какой час?
— Час нашей свободы! Пришла пора освободиться! Мы не хотим больше влачить жалкое существование песчаных червей!
— Очень рада за вас… — осторожно отозвалась я, не спеша выражать более конкретную реакцию.
— Идем со мной! — Схватив меня за руку, несостоявшаяся чародейка почти побежала к потайной лестнице, ведущей вниз. Я вынужденно последовала за ней, немного испугавшись полоумного блеска ее глаз.
В мгновение ока мы оказались в уже знакомом мне месте — в том самом коридоре, в который не так давно угодили я и Ребекка, провалившись туда из наполненного песком фонтана. В отличие от прошлого раза сегодня тишину помещения нарушал шум множества торопливых шагов, но никого не было видно. Почто бегом мы преодолели коридор и попали в зал с колоннами — зал Раздумий. В ближайшем к нам кресле сидела неподвижная, словно статуя, жрица Сатари, прежде носившая имя Шалкааш. Сделав шаг вперед, я тут же поняла причину ее неподвижности: женщину крепко привязали к спинке, а кроме того, руки и ноги жрицы тоже обвивала прочная бечевка.
— Она единственное, что не дает нам сделать последний шаг наверх! — эмоционально выкрикнула Атта, и меня испугала ярость, прозвучавшая в ее красивом голосе. — Она причина и источник всех наших бед. Она заманивала нас сюда, обманывала, издевалась над нами, принуждая служить ненавистному песку. Она лишила нас свободы. Помоги нам избавиться от нее!
— Избавиться? — едва не отшатнулась я. — Но каким же образом?
— Самым беспощадным! — кровожадно расхохоталась Атта. — Она никому не должна рассказать о нас. Сделай ее немой и слепой! Выжги ей глаза и вырви язык! Твои магические возможности сильнее ее власти. Так надо! Освободи нас и уничтожь Шалкааш, дабы она не предала и не поработила нас снова.
— И как у тебя только язык поворачивается говорить такое, Атта? — В моей душе всколыхнулось жгучее возмущение. — Жизнь — это самое дорогие, что у нас есть. Сатари была вашей сестрой столько лет, делила с вами пищу и кров, беды и радости. Если она не хочет идти с вами, то просто дайте ей шанс найти свой путь. Каждый, даже самый закоренелый и нераскаявшийся злодей, заслуживает того, чтобы ему подарили шанс обрести собственное счастье!
— Хорошо сказано, чародейка! — благодарно произнесла Сатари голосом Сильваны. С легкостью разорвав стягивающие ее путы, она поднялась из кресла и начала медленно исчезать, тая, как туман поутру…
Внезапно я обнаружила себя в комнате Ребекки и увидела, что в ее любимом кресле-качалке тихонько раскачивается совершенно незнакомый мне очень красивый мужчина. Я воспитанно присела на краешек кровати и пристально всмотрелась в его лицо. В этот момент мужчина открыл глаза, и я тут же вспомнила эти черты, так часто мною виденные: огненно-рыжие волосы, миндалевидные зеленые глаза, точеный нос и изящный подбородок… Вспомнила даже легкую, чуть ироничную улыбку, появившуюся на губах. Ведь все это было таким привычным, таким родным…
— Узнала? — спросил мужчина молодо и задорно.
— Финн? Ой, извините. Вы лэрд Финдельберг Законник?
— Да, — лукаво подмигнул он. — А ты Йохана, верно? Вот только почему ты такая маленькая? Сколько тебе лет? Тринадцать? — Его добрая улыбка внезапно превратилась в издевательскую ухмылку, обнажая острые клыки лайил.
— Думаю, что семнадцать! — уверенно, с чувством собственного достоинства заявила я.
— Всего лишь? Ах ты недомерок ушастый! — грубо расхохотался он, сразу утрачивая сходство с человеком. Сейчас он открыто явил мне свою звериную натуру, выставляя напоказ худшие черты своего племени: язвительность, жестокость, коварство. — Теперь понятно, почему моя внучка вынуждена постоянно с тобой нянчиться.
— Ребекка со мной не нянчится! — горячо и искренне запротестовала я. — Она моя ближайшая подруга!
— Ха, ну конечно, тебя вполне устраивает такая дружба! — Финн презрительно скривил губы. — Ты ведь абсолютно бесплатно получила ее защиту и покровительство. Благородная воительница опекает хилую девчонку-урода, паразитирующую на ее великодушии. Кто подобрал тебя, когда ты подыхала с голоду? Кто накормил тебя, успокоил и сопроводил в подземелье? Кто позаботился о еде, картах и привязи для этого вашего блохастого спутника? Кто?..
— Прекратите! — крикнула я, глотая слезы обиды. — Как вы можете судить обо мне вот так однобоко?
