? Доброе утро. Магазин «Азбука вкуса» на Ленинградском проспекте. Десять тридцать. Я выхожу с диском, ваши дуболомы с девушкой. Сначала меняем девушку на меня. Потом забираете диск, я еду за следующим. Когда он со мной, звоню и назначаю новое место. Устроит?
? Устроит, ? хрустнула она, как снег под ногами в морозную ночь.
Я поднялся на чердак. Фонарик теперь был без надобности ? через слуховые окошки просачивался дневной свет. Все вчерашнее очарование куда-то ушло. Или просто мне сейчас стало не до него.
В своем подъезде я вышел, повесив дверь обратно на петли. Спустился вниз и открыл офис. Здесь ничего не изменилось. Дырка в окне и бомба на полу как напоминание о том, что все минутно, все черт-те как бренно. Отыскал в столе запасные ключи от машины Прокопчика. Ничего не опасаясь, вышел из подъезда, сел в автомобиль и поехал к «Азбуке вкуса», выбранной мною накануне потому, что этот магазин работает круглосуточно.
Нашел камеру хранения для сумок посетителей. Извлек из потной, крепко сжатой ладони ключ от ящика № 7.
Только бы ничего не перепутать!
Достал пакет с черным диском.
Посмотрел на часы: десять восемнадцать. Две минуты тянулись как две недели. Я вышел на высокое крыльцо магазина. Подкатил огромный «лексус-570», у него опустилось заднее стекло, и я увидел Прокопчика. Дальше все прошло по плану. Живой товар был обменен на мертвое железо, и «лексус» сразу рванул с места. Я увел Прокопчика в магазин и стал считать минуты.
В десять тридцать подъехали сразу два «гелендвагена». Дверь одного открылась, я рассмотрел в глубине Татку. Порезы у нее на лице были грубо заляпаны пластырем. Да, подумал я, без пластики ей теперь не обойтись. Татку изнутри вытолкнули к самой двери. Из-за ее спины высунулась женская рука. Сама Бабец, отметил я. Большая честь. Вложил в руку пакет и принял Татку, буквально свалившуюся мне на руки.
Мы вбежали в магазин. Я сунул Прокопчику в руки ключи. Быстро произнес:
? Твоя машина припаркована за углом. Спускайся через боковой выход и вези ее в травмпункт. Пусть врет там что угодно. Что сама сделала в припадке ярости.
? А... ? начал он испуганно.
? Ничего не бойся, все договорено, никто вас не тронет. Но если будет хвост, постарайся избавиться.
После чего вернулся в офис, сел за стол, положил перед собой мобильник и стал ждать.
Первым позвонил Понос. Это был не голос, а рев подраненного марала:
? Ты что мне, падла, подсунул?!
? Диск Деда Хабара, ? ответил я спокойно, хотя внутри у меня все дрожало от напряжения. Это был настоящий момент истины. Вернее, половина момента.
Не успел я отключиться, как телефон зазвонил снова. Тихий вкрадчивый голос Хабара, от которого мороз прошел по коже от затылка до пяток, произнес:
? Ты все-таки выкинул фокус.
? Это диск Воробьева-Приветова, ? быстро, чтоб он не успел положить трубку, сказал я.
? И что с того? ? все так же вкрадчиво поинтересовался Хабар. ? Мой где?
? У него, ? замирая от ужаса, пролепетал я.
Он отключился, и сейчас же телефон снова зазвонил.
? Где мой диск? ? грозно спросил Понос.
? У Деда Хабара.
Он тоже повесил трубку.
Я сидел в офисе и ждал. То ли того, что теперь ко мне в окно влетит настоящая бомба. То ли что мне сейчас принесут медаль «За спасение утопающих».
Они подъехали практически одновременно. Хабар с Бабцом и Понос. Удивительно, но когда я открыл дверь, оба пропустили даму вперед.
? Извините, ? сказал я, указывая подбородком на бомбу, ? у меня не прибрано.
? Ты последняя сука, ? сказала Валерия Никитична, плюхаясь в кресло. Остальные расселись на стульях. ? И за это ответишь.
? За то, что я сука? ? уточнил я.
Но тут взял слово Понос.
? Этот подонок нас провел, ? сообщил он присутствующим.
Лично у меня не нашлось что на это возразить.
? Что будем делать? ? продолжал Валька.
? Можете просто обменяться дисками, ? предложил я. ? Это при условии, что никто не догадался снять изображение с монитора на обычную камеру.
? Ты, сволочь, конечно, догадался? ? спросила Бабец. Хруст стоял такой, словно стаду коров насыпали в кормушки прошлогоднего сена.
Я покаянно кивнул.
? А вы что, не догадались?
Все трое молчали. Я понял, что если пока не догадались, то очень скоро догадаются.
? Теперь все в шоколаде, ? сказал я, вспомнив Валерию Никитичну в роли рефери. ? Это, типа, как с ядерной бомбой. Вряд ли кто-то захочет начать первым. Во всяком случае, это буду не я. Жизнь, знаете ли, у меня одна.
Все трое молча поднялись.
? Может, вам перестать бодаться? ? уже глядя им в спины, выступил я с миротворческим предложением. ? У вас теперь много общего.
Никто мне не ответил. В дверях они снова пропустили даму вперед.
36
Где-то я прочитал, что безумен не тот, кто совершает безумные поступки, а тот, кто не пытается их скрыть. Но перед лицом Прокопчика, рисковавшего жизнью ради общего дела, я не мог промолчать.
? А что там все-таки было ? на диске с Дедом Хабаром? ? спросил он у меня дня через три, когда все-таки оправился от пережитого шока и вернулся к своим обязанностям.
? Видишь ли, у дедули есть одна сексуальная фантазия. Еще с тех пор, как он первый раз чалился по малолетке. Вообще-то он нормальный гетеросексуал, но не может побороть желания, чтобы его имели с тыльной стороны. Причем обязательно молоденькие мальчики. Помнишь клуб «Потемкинъ»? Мальчиков он позволить себе не может, все-таки «вор в законе», в тамошней гопе это не принято. Их изображают молоденькие актрисы ? сублимация, как сказал бы доктор Ядов. Но, боюсь, воровское сообщество его не поймет даже в этом случае. Судя по всему, он и сам так думает.
Пройдя много инстанций, я дозвонился до какого-то начальника в горздраве и выяснил, что мою любимую перевели в загородную психиатрическую больницу, где как раз специализируются на подобных случаях. Надо было ехать.
Я вышел из офиса и сразу увидел, что в цековской башне что-то случилось. Вокруг толпилось с полдесятка полицейских машин, «скорая» и микроавтобус с надписью «Криминалистическая лаборатория». В сторонке стояли Мнишин и Харин.
Я подошел ближе. Харин, ухмыльнувшись, сказал:
? А вот и наш коньячок плывет.
? В каком смысле? ? не понял я.
? Помнится, кое-кто мазу держал, что Белая Дама больше не появится. Иди полюбуйся, если пустят. Столько начальства, что нам там делать нечего.
Лифт не работал, и мне пришлось подниматься пешком на пятый этаж. Через открытую дверь квартиры я увидел старого друга Шурика Невмянова, большого начальника из МУРа, который молча мне кивнул. Я воспринял это как приглашение и прошел внутрь. Криминалист Гужонкин в поисках отпечатков как раз заканчивал осыпать своей черной металлической пылью окрестности.
Посреди комнаты со спущенными до колен брюками лежал мертвый Валька Понос, он же Воробьев- Приветов. Я смотрел не больше секунды, потом отвернулся: грудь и весь низ живота были изрезаны в
