Она обещала и выполнит обещание, но думать об этом больше не станет.
Пока не станет. Так и до беды недалеко.
Чур меня, чур, чур…
Телефон зазвонил, и она схватила трубку, потому что отточенные железки все еще угрожали ее беззащитному горлу.
Номер не определился.
Мика перевела дыхание, секунду посидела и нажала кнопку:
– Слушаю, Илюша! Это ты? Я тебе звонила, а ты куда-то пропал!
– Это не Илюша.
Да, это не Илюша.
Она думала об Илье и поэтому ошиблась. Сегодня она ошибается все утро.
Что-то с ней случилось. Или только случится?..
Самое страшное впереди, и она это знает. Самое страшное, самое темное, и она, Мика, в центре этого, как в середине черной дыры. Считается, что выбраться из нее невозможно, но она выберется, по крайней мере, сделает попытку.
Илья ни о чем не догадается – трудолюбивый и недалекий китайский крестьянин, застрявший в болоте своего рисового поля, и он ей послужит.
– Валечка, прости, пожалуйста, я думала, что это Илья! Быть тебе богатым…
– …и счастливым, – подсказал тот.
– И счастливым, – согласилась Мика.
Сердце заныло. Этот звонок мог означать, что срок уже близко.
Господи, когда же наконец она перестанет бояться его звонков и будет просто радоваться им как нормальная женщина, которой звонит любимый мужчина?!
– Ты где?
– Я еще в салоне, Валя, но я почти освободилась, – и короткий взгляд в зеркало на мастерицу. Та кивнула, подтверждая – да, да! – и опять взялась за пряди.
– Я уже на Тверской, – сказал он недовольно, словно нащупав привычный тон после ее ошибки.
Он ревновал ее к Илье – или делал вид, что ревнует, Мика точно не знала.
С ним она ничего не знала точно.
– Я на Тверской, ты закончишь и приходи во «Французскую кофейню». Кофейку попьем. Мне есть что тебе сказать.
– Что?! – вскрикнула она, и мастерица опять глянула – на этот раз изумленно. – Что? – повторила Мика потише. – Что случилось?
– Ничего, – помедлив, сказал он, и из-за того, что он медлил, из-за этой секундочки Мика поняла – случилось. – Давай заканчивай, и я все тебе расскажу.
– Валя, скажи мне сейчас.
– Я за рулем, и я не люблю разговаривать наспех.
О да, это она знала! Он готов был всю душу из нее вынуть, но не «разговаривать наспех»! У него были «принципы», которых он железно придерживался. И могло происходить все, что угодно, он никогда не станет их нарушать. Даже если она рыдала и умоляла, а бывало и такое!..
Почему-то после разговоров с ним ей иногда становилось стыдно, хотя ничего такого он не говорил. И после секса с ним ей тоже было стыдно. И хотелось скорее в ванную, хотя бы для того, чтобы остаться одной, посмотреться в зеркало и увидеть в нем… себя.
Это она. Опять она. Ничего страшного.
Мика убеждала себя, что должна любить его, и старалась изо всех сил – как будто выполняла порученную работу.
Кем? Зачем?..
Что за работа?..
– Валечка, я сейчас освобожусь, но все же скажи мне, что случилось?
– Не надо на меня давить, – моментально ответил он. – Что за привычка!.. Если твой муж был кретином, это не означает, что и я кретин!
Мике захотелось сказать, что Илья вовсе не кретин, просто он… другой, но она благоразумно промолчала.
– И не доставай меня! Ты же знаешь, что я…
– Ты не любишь разговаривать наспех, – быстро закончила она, – но все-таки скажи мне, ничего страшного?
– Приходи в кофейню, – ответил он сухо, – там и поговорим. И вообще, что за манера таскаться в эти салоны?!
