перепечатывать?
Саша задумчиво сидел в кресле, положив на колени лэп-топ. Кто у них был? Откуда проследили? Из Калининграда? Из Москвы? Версию с жуликами или нерадивой горничной он не рассматривал. Ничего не взято, а горничной ни за каким чертом не нужны их бумаги. Это забеспокоился кто-то из местных. И хорошо, если ребята Кольцова, а если другие? Тогда прости-прощай вся работа, и Катька не получит вожделенный доклад. Вытурят с территории моментально.
За свою драгоценную жизнь он совсем не боялся, понимая, что если люди так наследили, то, значит, скрывать им особенно нечего или они принимают его за полного дурачка. И то, и другое неплохо, и означает, по крайней мере, что никакой опасности для окружающих Саша Андреев пока не представляет. А значит, и бояться ему нечего. Обидно другое: никакой слежки он нигде не заметил, расслабился, и теперь под угрозой срыва оказалась вся работа. Как это он проглядел, отставной милицейский капитан? Не мог, не должен был проглядеть. Хотя в добытых ими с Мишкой данных никакой криминал и не ночевал, только, может, мимо проходил. Но ведь еще Ильф и Петров писали, что все крупные состояния нажиты нечестным путем, и никого сегодня этим не удивишь, и никакой это не компромат.
Они выяснили, что начинал Тимофей Кольцов действительно в Калининграде, открыв мастерскую, или, как тогда говорили, «кооператив», по ремонту иномарок. Иномарок, старых, как мир, в Калининграде, как в любом портовом городе, было просто море. С удручающей хозяев регулярностью они ломались, а Тимофей Кольцов с приятелями придумал их чинить и даже наладил поставку запчастей из Германии и Польши. Кооператив платил взятки таможенникам. Детали беспрепятственно следовали через границу, и все были счастливы. Потом скромную мастерскую Тимофея Кольцова сожгли. То ли дань не стал платить, то ли платил, но мало, то ли платил, но не всем. Тимофей Кольцов построил на ее месте новую, лучше прежней, и говорят, что в день открытия вовсе в другом конце города сгорело кооперативное кафе. Говорили также, что это Тимоха отомстил за свое детище, и больше к нему вопросов со стороны местных авторитетов не поступало.
Потом началась эра приватизации, и Тимоха решил купить родной завод, помиравший к тому времени медленной и мучительной смертью. Мастерская уже превратилась в громадный техцентр с автосалоном и заправкой. Машины и бензин они продавали по чудовищно низким ценам, и тогда же пошел слух, что полукриминальный и оборотистый Тимоха наладил какую-то связь с «ЛогоВАЗом». Берет у них машины по бросовым ценам якобы для вывоза за границу, платит взятки пограничникам, оформляющим вывоз, и спокойненько продает машины в городе, как реэкспортные.
«К нам за «Жигулями» очереди стояли, – поделился с Сашей Андреевым бывший охранник техцентра «Балтика», – у соседей они сгнили все, а у нас шли нарасхват. Умен Тимофей Ильич и дело умел организовать. И спокойно все было, ни тебе бандитов, ни тебе милиции. Уж с кем он там делился, не знаю, а уважали его в городе очень. Машину на каждой заправке знали, в каждом ресторане. Жалко, что за большими делами в Москву уехал, редко здесь бывает». – «А говорят, вернется». Саша решил проверить, есть ли у Кольцова хоть один потенциальный избиратель. Бывший охранник посмотрел на Сашу вопросительно: «Совсем вернется?» – «Ну, губернатором станет», – пояснил Саша. Охранник воспрял духом: «А что? Из него губернатор во какой получится! Он моментально порядок наведет, всех работать заставит. У него на заводе знаешь, как вкалывают? Как при немцах. И на верфях тоже. У меня зять там, мастером участка. Так он говорит, у них перекур по звонку. Звонок зазвенел – все закурили, другой раз зазвенел – все потушили, и опять на стапеля. И попробуй ты на пять минут дольше курить. В книгу занесут, и всем премия к Новому году, а тебе – шиш. У них там в отделе кадров заявлений лежит на десять лет вперед. Работа тяжелая, грязная, на улице, а все хотят или на «Янтарь», или на верфи. А почему? Потому что хозяин – редкий человек. И платит хорошо, отлично платит. Задержки – ни-ни. Ни разу не задержали. Директор себе в последнюю очередь выписывает. Говорят, сам Тимофей Ильич так постановил и сам следит». – «Вы же рассказывали, он бандит какой-то», – не удержался Саша. «Сам ты бандит, – разгневался охранник, поднимаясь с лавочки, на которой они разговаривали. – Может, он чего и нарушал, но, если бы все правители такие бандиты были, у нас бы уж точно давно коммунизм сделался».
Завод этот необыкновенный коммунист приватизировал очень легко. Под соусом какого-то очередного постановления о самоуправлении были назначены и с блеском проведены директорские выборы, на которых Тимофей Ильич победил. Завод, выпускавший турбины для мощных кораблей, остановился еще в начале перестройки и с тех пор работал от случая к случаю, когда находились заказы. Кольцов половину завода тут же сдал в аренду каким-то фирмачам, бравшимся выпускать лодочные моторы. Другую половину Тимофей Ильич запустил через полгода после покупки, и с тех пор завод больше не останавливался ни на день. С бычьим упрямством он искал заказы на турбины и в конце концов нашел их. Он заключил договоры с Литвой и Эстонией, с какими-то совсем далекими развивающимися африканцами, которым нужны были корабли, и с МЧС, которое покупало у него лодки. Африканцы остались турбинами премного довольны и посетовали, что у господина Кольцова нельзя купить корабль целиком. Господин Кольцов, пораскинув мозгами, решил, что он вполне потянет и собственные верфи, которые тут же приватизировали в его пользу. К этому моменту его, по слухам, поддерживали премьер-министр и некоторые вице-премьеры. Из этой поддержки сложилось несколько государственных заказов, облегчивших жизнь судостроительной империи Кольцова в тот период, когда нужно было только вкладывать, не получая никакой отдачи.
Министр МЧС несколько раз приезжал в Калининград по приглашению Тимофея Кольцова и в конце концов заключил с ним договор на строительство учебной базы спасателей под Зеленоградском. Тимофей Ильич выкупил у местной военной части землю, построил базу, оснастил ее вертолетами, катерами, грузовиками и всевозможной техникой, купленной все в той же военной части, где она долгие годы гнила на улице, и нажил на этом деле еще одно состояние, вполне достаточное для того, чтобы платить дотации Калининградской области из собственного кармана.
Из сопредельных держав, очень обеспокоенных собственной гражданской безопасностью, на базу потекли желающие потренироваться. Желающих принимали, обучали, тренировали и брали с них за это немалые денежки. Все были довольны – скандинавы, которым тренироваться здесь было дешевле, чем на базах в Атлантическом океане, МЧС, получающее дополнительные денежные вливания, и даже премьер, который возил на эту базу иностранных гостей.
Но Тимофею Кольцову всего этого оказалось мало. В процессе создания империи откуда-то еще всплыл Уралмаш, в совет директоров которого Тимофей Ильич вошел. Конечно, ему понадобились карманные банки для того, чтобы проводить через них деньги, и он их создал. Потом он стал покупать газеты и телеканалы, финансировать театры и гастроли знаменитостей. Пожалуй, к сегодняшнему дню, когда какие-то неизвестные забрались в номер Саши Андреева и Миши Гордеева, Тимофей Кольцов был самым известным человеком в области и одним из самых известных в России.
Саше казалось, что чем больше он работает, собирая информацию, тем меньше представляет себе, зачем Тимофей Кольцов все это проделал. Саша, весьма неглупый, читающий, циничный, да еще много лет проработавший «в органах» молодой человек, отлично понимал, что никакой «финансовый олигарх» ни за что не будет платить зарплату на своих нефтяных скважинах или заводах, если он вполне может этого не делать. Огромные состояния возникали из воздуха и тут же уходили за границу – на счета в швейцарские банки и в недвижимость в Ницце. Бесконечный дележ мест у кормушки – у бюджетной трубы, у газо– или нефтепровода, у шахты с цветными металлами – вот назначение и основной жизненный смысл олигарха. Зачем тратить силы и деньги, вкладывать их в какое-то производство, раздавать взятки, искать инвесторов и заказчиков, когда можно ничего этого не делать, а приватизировать, например, «Норильский никель» и спокойно торговать сырьем? В высокие чувства людей, подобных Тимофею Кольцову, Саша совсем не верил,
